Утром я поднималась с постели кормила своего дорогого и долгожданного сына; и принималась за работу... поколь лишь по дому...
Спешила...
Я часто спешила, точно боялась не успеть убраться в квартире, постирать, погладить, погулять с малышом... Я спешила не нарушить ритм этого, настроенного на какую-то определенную программу, заложенную генетически, а быть может токмо внедренную нам с молоком матери, общества, государства, континента, планеты.
Торопливо проскальзывал мимо меня до верхов наполненный делами день... неделя... месяц... год... И вновь повторялся круг... порой в него вмешивалось, что-то иное... к примеру, как сейчас рождение сына...
Впрочем, я была такой не одна.
Этот замкнутый круг, проживали все люди планеты Земля, а выбивались из него только некие - те самые которые умирали.
Я думала об этом слишком часто... хотя была вроде бы как все... внешне...внутренне...
Нет! Нет! Еще до боли я уже знала, ощущала себя другой... отличной от тех кто жил, ходил, дышал округ меня...
Боль?! она не просто приволокла на своей спине ощущение собственной уникальности, она притянула с собой осмысление этой разности... Отчего любой другой мог бы тронуться умом, но только не я!
Я- ступающая к вечной жизни?!
Глава первая.
В безбрежной по времени и пространству, многоликой по формам и видам Вселенной, созданной как и все в материальном мире Всевышним, пробирался точно червь в плотной почве земли, длинный, изогнуто-подвижный космический аппарат. Ничем не отличимые от простых дождевых червей сегменты его тела, составляли стеклянные блоки корпуса, а короткие ножки, расположенные на них, словно щетинки ощупывали пространство вокруг себя. Само судно смотрелось весьма затейливым и каждый сегмент в нем, сотворенный из прозрачного стекла и светящийся изнутри мощными серебристыми поперечинами связывал промеж себя весь корпус и сами блоки. В этих местах он был гибок и отличался особой подвижностью. Извиваясь, один-в-один, как выше оговоренное создание, космический червяк с трудом пробивался в той напитанной черной мглистостью Вселенной. Лишь иноредь она была озаряема витиеватыми скрученными Галактиками напоминающими очаги из каковых точно вырвались языки пламени; мудреные двенадцатилучевые кресты; слегка загнутые по кругу исходящие из одного центра четырехлучевые иль семилучевые, движущиеся по часовой стрелке, а порой супротив неё, дымчатые полосы; спиралевидные туманности. И все эти плавно изгибающиеся огромные в размахе парящие, горящие материи незримо перемещались, струились внутри своих каких-то размытых, нечетких границ. В мареве тумана блистали искорками света звезды, системы, проскальзывали хвостатые кометы, метеориты иль размазанные пояса астероидов, слившихся в единую черту. Неясно дрожали черные дыры и трепетали межзвездные газы али и вовсе мельчайшие частички пыли.
