– Думаю, он счастлив…
– Это дикий аист. Он счастлив по своей природе… Его счастье в свободе, в борьбе за жизнь, в выведении потомства, и для него это естественно. Его счастье отличается от нашего.
– Почему? Я тоже счастлива. Я тоже свободна в мыслях, действиях, занятиях и… тоже стремлюсь создать семью, – Анни взглянула Эолу в глаза. – Это естественно для любого организма, будь то разумный вид жизни или нет.
Эол потупил взор:
– Возможно, ты права. И наше с аистом понимание счастливой жизни схоже. Ведь я тоже свободен в мыслях, действиях, занятиях… Наверно… так же ищу себе пару, – выдавил он и затаил дыхание.
Еле слышно шумели кроны деревьев, где-то вдалеке надрывно кричала какая-то птица, жужжала пчела, неудачно сев на цветок. Эол знал – Анни смотрит на него, слегка улыбаясь.
– Я… думал… ты… – он поднял глаза – она смотрела на него. – Нет, ничего, – он вернулся на тропинку. – Пойдем?
– Пойдем, – вздохнула она.
Внутри у Эола все клокотало, бурлила дикая смесь чувств. Он ругал себя за трусость, успокаивал осторожностью, попрекал глупостью и вообще хотел провалиться сквозь землю, лишь бы не смотреть сейчас ей в глаза.
Они медленно возвращались к водопаду. Молчали. И тут Эол сделал то, что никогда бы не сделал, если бы об этом задумался хоть на секунду – он взял Анни за руку. Она не противилась, а лишь ближе придвинулась к нему. Он ощутил ее прохладную ладонь в своей горячей руке. И через эту связь к нему передалось некое душевное тепло, радость и спокойствие, любовь… Они шли молча – слова были не нужны, изредка касаясь плечами и смотря себе под ноги. Вот тропинка закончилась. И надо бы уже расцепить ладони, но теперь Эол боялся ее выпустить. Ему казалось, что если просто так отпустить, то это будет все равно, что отвергнуть, бросить. Он боялся неловкости, которая, безусловно, появится, стоит только разжать и оставить ее мягкую маленькую ладошку. Его осенило!
– Давай присядем в кафе, – сказал он и плавно выпустил ее руку.
Анни кивнула, все еще смотря себе под ноги и загадочно улыбаясь.
Они заказали напитки – Эол совершенно забыл, какие, и непонимающе смотрел на синий коктейль, когда официант – кот в огромном колпаке – поставил перед ним длинный узкий стакан. Разговор не клеился. Казалось, что любая тема, с усилием поднимаемая то Эолом, то Анни, никак не могла заменить то чувство, которое они испытали недавно.
После очередной минутной паузы в нелепом разговоре Анни засуетилась, оглядываясь по сторонам. Заметив машину такси, припаркованную на стоянке, она сказала:
