– Я с удовольствием все вам покажу, – сказал Уэтерби. – Мы первыми начали уделять много внимания рукопашному бою при подготовке полицейских. Вы разбираетесь в боевых искусствах, мистер Слоут?
– Можете называть меня Римо. Нет, не разбираюсь.
– Ну, я пошел, – сказал заместитель начальника полиции. – Если вам что-нибудь понадобится перед уходом, – сказал он Римо, – зайдите ко мне в кабинет.
– Конечно, шеф, спасибо.
И он проводил начальника полиции взглядом.
– Что у вас с рукой? – спросил Уэтерби.
Римо осторожно поднес руку к левому плечу.
– Вы не поверите, но ее защемило дверью гаража. Сам виноват.
– Неужели? – усмехнулся Уэтерби.
Римо огорчился, так как полагал, что сегодня двигается достаточно свободно, несмотря на то, что левой рукой пошевельнуть не мог, и продолжил беседу:
– Я много слышал о вас.
– Да?
– От одного парня из Тенафлай. Холи Бардвел. Он сказал, что тренировался вместе с вами.
– Бардвел, Бардвел... Я не знал никакого Бардвела, – сказал Уэтерби.
Римо виду не подал, но решил, что лейтенант Фред Уэтерби лжец. Линетт Бардвел назвала имя, звание и его служебный номер. Она не могла ошибиться.
Он промолчал и, слушая лейтенанта, стал осматривать зал для занятий. Его новая жизнь начиналась в таком же зале. В санатории Фолкрофт. Тогда он только что пришел в себя после казни на электрическом стуле, проведенной не на должном уровне, и некто дал ему в руки пистолет и пообещал отпустить его на свободу, если он застрелит престарелого азиата, буквально порхавшего по полу гимнастического зала. И потому что Римо был молод, нагл и самоуверен, он согласился, а в результате кончил тем, что пахал носом грязь на полу.
Уэтерби показывал Римо тренажеры для рукопашного боя, когда тот спросил:
– Вашим подопечным когда-нибудь приходится пользоваться приемами, которым их здесь учат?
– Конечно, – сказал Уэтерби. – Подумайте, как часто приходится вступать в рукопашную, чтобы защитить себя. Насколько полицейскому удобнее использовать нечто более эффективное.
– А вас не смущает, что отсюда выходят люди, владеющие смертоносными приемами?
Уэтерби улыбнулся словам жалостливого слюнтяя-репортера и удивился, чем этот жалкий тип мог насолить мистеру Уинчу? Пройдя мимо тренажеров, он запер дверь зала. Показывая Римо тренировочные маты, он сказал:
– Отработка рукопашного боя занимает сорок часов.
– Сорок часов, – сказал Римо. – Это много.
– Чтобы добиться хорошего результата – не так уж и много, – сказал Уэтерби.
