– Я могу этому научиться? – спросил Эшли.
Они сидели в японском ресторане напротив Мэдисонсквер гарден, где подавали более или менее сносное териаки. Эшли ловко орудовал палочками, подцепляя овощи и кусочки мяса вместе с острым соусом. На тарелке Уинча лежала лишь горсточка риса, с которой он, казалось, никогда не справится.
– Нет, – ответил Уинч. – Нельзя вместить океан в коньячную рюмку.
– Вы считаете, что я недостоин такой чести?
– При чем тут моральные оценки? Разве рюмка не достойна океана? Она недостаточно хороша для него? Или чертовски плох? Нет. Рюмка есть рюмка, и в нее войдет ровно столько соленой воды, сколько и положено. И вы получите рюмку, полную соленой воды. Это и не хорошо, и не плохо. Но не более.
– Должен сознаться, – сказал Эшли, – что в первый момент, когда я увидел, что воин «обезьяны» упал, то понадеялся, что он мертв. Я продолжал повторять, что лишь толкнул его, но сам воображал, что... что убил его, и действительно рассчитывал, что убил его, надеясь прославиться.
Мистер Уинч улыбнулся, откинулся назад и положил короткие узловатые желтые руки с длинными ногтями на стол.
– Позвольте, я объясню вам, что такое совершенство. Все те приемы, каким вы научились, имеют в своей основе одну цель – убийство. И это не игра, в которую вы и вам подобные превращаете боевые искусства. Тот, кто лишь играет, не устоит и перед ребенком, выполняющим все всерьез. Вы почувствовали то, что и должны были почувствовать, – желание убить воина «обезьяны», потому что в этом и заключена исконная суть всех боевых искусств. Убивать.
– Я хочу достичь совершенства.
– Для чего? Оно вам не нужно.
– Мне это необходимо, мистер Уинч. Я должен достичь его. Раз у меня только одна жизнь и единственное дело в этой жизни, то я должен достигнуть в нем совершенства.
– Вы не слушали меня, но это значит, что вы и есть та самая «рюмка», а я знаю таких и знаю, на что они способны. Так вот, говорю вам – плата за обучение высока.
– У меня есть сбережения.
– Очень высока.
– Сколько?
– Много.
– Деньгами?
– Деньгами, – сказал Уинч, – двадцать тысяч долларов.
– Я могу дать вам девять тысяч сейчас, а потом выплатить остальное.
– Дайте мне восемь тысяч. Вам еще потребуется на дорогу.
– Я не могу выехать из страны без разрешения. Таковы условия моей работы.
– Вы связаны с ЦРУ?
– Нет, кое-что другое.
– Ну, тогда, моя дорогая «рюмка», забудьте об этом. Оно и к лучшему: плата очень высока.
– А вы не могли бы тренировать меня здесь?
