— Кто сообщил?
— Да мало ли людей, — пожала плечами Сайта.
Грозного вида мужчина вручил ей предвыборную листовку — штуку намного более популярную в Таромском совете, чем обычная газета, особенно до тех пор, пока не наберут силу 'Слово' и 'Мысль'. Данный конкретный клочок бумаги изображал женщину в строгом платье со сквозящей во взгляде отчаянной решимостью. Со всех сторон к ней подбирались темные отталкивающие личности, вооруженные заточками и кривыми кинжалами, но стоило им оказаться слишком близко от величественной леди, как их начинало жечь источаемым ею светом справедливости. Над рисунком был выведен слоган: 'Не позволим ворам и убийцам прийти к власти', в правом нижнем углу значилось: 'Каратаза Эдиши'.
Отыскав в кармане писчую палочку, Сайта быстро на месте плоской груди подрисовала женщине пару пугающего вида округлостей, 'ворам и убийцам' поменяла кровожадные лица на удивленные — округлила глаза и чуть приоткрыла рты. После чего прицепила листовку на ближайший столб.
— Сайта, ты знаешь, кто придумал это нападение? — спросила Санея.
— А что?
— Если ты знаешь… скажи, когда ты пойдешь…
— Мстить? Жестоко и с применением особых степеней цинизма? Как скажешь.
Очень интересно. Еще полгода назад после такого происшествия девчонка накинулась бы на Сайту: с кулаками и объяснениями, что 'это все не игрушки', а теперь предлагает сама… Впрочем, месть — это тоже не слишком конструктивно, хотя много лучше неосознанных опасений.
— Санея, — позвала Сайта еще спустя пару минут.
— Да?
— Ты просила сообщить, когда будет шанс выяснить, кто организовал нападения.
— И?
— Санея, у нас сейчас будет шанс выяснить, кто организовал нападения.
Девушка не ответила. Сайта тоже вытерпела и не повернула головы в ее сторону. С минуту шли молча, потом глава Ордена все же коротко глянула на 'сестричку' и заметила, что губы у той тряслись: она что-то беззвучно бормотала себе под нос. Сайта успела прочитать: 'Если еще раз эта ополоумевшая су…' — а дальше отвернулась. Интересно, как Санея хотела закончить? Скорей всего: 'Если еще раз эта ополоумевшая суровая, но справедливая и на самом деле вовсе не ополоумевшая замечательная девушка надо мной пошутит, то я ее расцелую'. Да. Наверняка она имела в виду именно это.
Сайта резко прижала девушку к углу здания.
— Что?
— Пришли.
По обе стороны улицы стояли крепкие трех- и четырехэтажные здания, красовавшиеся где свежей краской, а где-то и полностью замененной облицовкой. На первых этажах размещались трактиры, мастерские, продуктовые лавки: мясная 'Не хлебом единым' как будто соревновалась с работающим напротив магазином мучных изделий 'На одном мясе не уедешь'. Улицы сверкали чистотой. Народ, по большей части рабочий, ходил радостный. На сооруженном посреди улицы помосте четверо бродячих артистов, переквалифицировавшихся на время выборов в 'шутливых агитаторов', вовсю зажигали. В данный момент они как раз спорили, кто умнее — Каратаза, Наитха, жеребец Наитхи или умывальник. Чаще побеждали те, кому раньше других удавалось найти партнера, причем если Каратаза с жеребцом Наитхи каждый раз образовывали практически непобедимый дуэт, то объединение с умывальником, имевшим твердую демократическую установку, каждый раз играло злую шутку с его соратником.
