Трамвай свернул на Московский тракт и миновал скромный памятник декабристам. Осужденные мятежники следовали из Петербурга «во глубину сибирских руд» именно по этому тракту.
Вскоре Лосовская добралась до нужного отделения милиции.
— Вы к кому? — спросил ее молоденький милиционер на пропускном пункте.
— К следователю Зефирову.
— Зефиров у нас больше не работает. Он уволился полмесяца назад, — вежливо проинформировал ее милиционер.
— А с кем я могу поговорить вместо него? Кому дела Зефирова передали?
— Пройдите в двадцать третий кабинет, к следователю Ушастову…
«Ну и везет же мне на блюстителей закона с прикольными фамилиями!» — хмыкнула Ника, поднимаясь на второй этаж здания.
Капитан Ушастов носил свою фамилию не зря: его уши были необыкновенно огромными! Нике очень захотелось натянуть на них какой-нибудь головной убор, чтобы избавиться от дурацкой улыбки, которая невольно появилась на ее губах и которую она никак не могла прогнать.
Размякший от жары и духоты Ушастов встретил Нику вполне доброжелательно. Выяснив, кто она и зачем пришла, он сообщил ей, что Зефиров подался на вольные хлеба — уволившись из милиции, стал частным детективом. Дело о взрыве в доме Романова он передал своему преемнику практически готовым к закрытию. Ушастов с ним ознакомился и действительно закрыл.
— То есть, вы не допускаете и мысли, что Романов был убит, а его дом взорвали потом — чтобы никто не заподозрил убийства? — возмущенно спросила Ника. — А может быть, в его дом была подложена бомба?!
По всей видимости, у Ушастова не было сил реагировать на выпады юной особы, явно переносившей июльский зной легче, чем он сам.
— Никакой бомбы там не было, — спокойно возразил он. — Сначала следствие придерживалось той версии, что в доме произошла утечка газа из-за дефектов в старых трубах. Но позже выяснилось, что трубы были в порядке и получили повреждения уже в результате взрыва. Тогда возникло предположение, что Романов пытался зажечь конфорку на газовой плите, не заметив, что она уже долгое время включена, но огонь отчего-то погас…
— Но ведь для такого мощного взрыва нужна была очень сильная концентрация газа! — воскликнула Ника. — А у потерпевшего, по словам моей бабушки, с обонянием все обстояло в порядке. Неужели бы он не почувствовал запаха газа?
— Не знаю, — развел руками капитан. — Судя по тому, что мы нашли шкатулку с дневником Романова в холодильнике, он был очень рассеянным человеком, а с такими все что угодно случается. Может, он в тот момент настолько углубился в свои мысли, что ничего вокруг не замечал. Следов насилия на теле не обнаружено.
