Благовоспитанный Романов-старший отказать ей, конечно, не мог. Если его о чем-то просили, он никому и никогда не отказывал. За десять минут он ввинтил шурупы в капитальную стену и закрепил на них новое зеркало. Выслушав на прощание кучу похвал своим золотым рукам и, как выразилась соседка, «галантности истинного кавалера», Борис Сергеевич вернулся к себе. Он собирался позвонить Любови Эмильевне и пригласить ее съездить за город.
Любови Эмильевне идея понравилась — ей вообще нравилось все, что предлагал Борис Сергеевич. Договариваясь о встрече, Романов поискал глазами электронные часы, которые всегда стояли на тумбочке рядом с телефоном, но на обычном месте их не обнаружил.
— Подожди, Любочка, я сейчас… — произнес он и пошел в комнату сына, чтобы узнать точное время.
Любовь Эмильевна терпеливо ждала с телефонной трубкой в руке. Наконец, после немыслимо затянувшейся паузы, она услышала голос своего друга, прозвучавший как-то глухо и незнакомо:
— Любочка, у нас неприятность. В нашей квартире побывали грабители и вынесли из комнаты сына все. Я даже не могу себе представить, на какую сумму там хранилось добра…
«Это не неприятность, Боренька. Боюсь, что это самая настоящая катастрофа», — пронеслось в голове у Любови Эмильевны. Но вслух она сказала только то, что, по ее мнению, сейчас необходимо было услышать ее другу:
— Не волнуйся дорогой. Выпей валерьянки, а под язык валидол положи. Потом вызывай милицию. Я приеду через полчаса.
Борис Сергеевич послушно пошел на кухню искать валерьянку и валидол. Ему они были не нужны. А вот его заботливой подруге очень даже могли пригодиться.
Ника лежала без сна в комнате, в которой она всегда останавливалась у бабушки. Все, что могло вызвать нередкую для девушки бессонницу, Любовь Эмильевна постаралась отсюда убрать. Окно было тщательно зашторено плотной гардиной, громкие настенные часы унесены на кухню. Ника не умела спать рядом с тикающими часами — ей казалось, что уже через несколько минут такого соседства ее собственное сердце начинает биться в такт с часами, и ощущать это было неприятно. Поэтому она даже ручных часиков никогда не носила.
«Выдумщица ты моя, мнительная дурёшка», — смеялась Любовь Эмильевна и поверила Никиным жалобам лишь тогда, когда сама прочитала в каком-то журнале об исследованиях японских ученых, подтвердивших внучкины наблюдения.
Чтобы посмотреть, не близится ли уже утро, Ника нажала кнопочку-подсветку своего «Хуахая». Этот электронный китайский будильник она всегда носила с собой — он нравился ей своим тактичным молчанием и негромким мелодичным звонком. У будильника, правда, имелся один недостаток: за месяц он убегал на шесть минут вперед. Предшественник «Хуахая» был случайно обронен с карельской скалы во время турпохода с друзьями. Как ни странно, он спешил на те же шесть минут. Но Лосовская с этим мирилась, рассудив, что спешка для часов — более простительная слабость, чем отставание.
