— Девушка, милая! Объясните мне, пожалуйста, как расшифровывается название вашей конторы? — не удержался от вопроса дотошный Мармеладов и даже на мгновение размечтался о высокооплачиваемой альтернативной работе. — Неужто «Всероссийские легавые»?!
— Нет, что вы! Всё гораздо проще и приличнее: «Всесторонняя российская легализация».
— А что вы легализуете, если это, конечно, не слишком интимный вопрос? — заинтересовался Семен.
— Абсолютно все! Многоженство, многомужество, освобождение от воинской повинности, провоз экзотических животных из-за границы и за границу… Можем легализовать конкретно вас — под новым именем и, конечно, с новой биографией.
— Да меня пока и старая устраивает, — пробормотал Семен, положил трубку на место и поднялся из-за стола. Прощаясь с Марией Асламазян, он пожелал ей скорейшего выздоровления и настоятельно посоветовал не пускать в квартиру незнакомцев.
Теперь ему предстояло навестить паспортный отдел местной жилконторы. Там-то уж наверняка должны быть сведения о том, куда выписался товарищ Карасиков.
* * *
Жилконтору Мармеладов разыскал быстро. После роскошных хором четы Асламазян интерьер заштатного госбюджетного учреждения неприятно поразил его своей убогостью.
Востребованная Семеном паспортистка оказалась безнадежно дряхлой, подслеповатой и почти глухой. После получасовых поисков в картотеке она авторитетно заявила притомившемуся следователю:
— Нету. Акуловы у нас не значатся.
— Да мне не Акулов нужен, а Карасиков.
— И Карасёвых тоже нету, — безапелляционно выдала старушка еще через полчаса.
— Господи!!! КАРАСИКОВ мне нужен! КАРАСИКОВ ПЕТР ПЕТРОВИЧ! — возопил Семен, изнемогший от столь явной профнепригодности паспортистки.
— Вот вам Карасиков Петр Иванович, тридцатого года рождения. Выбыл по адресу, который я на этом листочке написала.
— Не Иванович, а Петрович, — обреченно выдохнул Мармеладов.
— Ну, да — Петрович, всё я правильно сказала. Что это вы, гражданин, такой нервный? Совсем молодежь из ума выжила!
