– Так же будет и у тебя, когда мы закончим, – сказал Римо.
Шлихтер видел, как девушка обвила Римо руками и подставила губы для поцелуя. Римо не заставил себя ждать, и Шлихтер, хотя очень хотел остаться и посмотреть, что будет дальше, выскользнул за дверь как раз в тот момент, когда те двое медленно опустились на мат.
Тут Шлихтеру предстояло крепко задуматься. Если этот Римо Блэк умел творить такие чудеса на гимнастическом бревне, которое являлось исключительно женским снарядом, то что же тогда он мог сделать на беговой дорожке?
И Шлихтер решил, что в отношении этого американца надо будет что-то предпринять.
На следующее утро полковник Дмитрий Соркофский получил послание непосредственно от организации «Южно-африканцы за равноправие спортсменов». Содержание письма вынудило его немедленно вызвать Бехенбауэра в отдел.
За время совместной работы они не стали сколько-нибудь лучше понимать друг друга, однако это не пометало им проникнуться друг к другу глубоким уважением. Каждый видел, что рядом с ним настоящий профессионал.
Соркофский с нетерпением ожидал прибытия Бехенбауэра, чтобы вместе обсудить это послание и возможности предотвращения угрозы.
Несмотря на невысокое мнение Соркофского о моральном облике Бехенбауэра, немец действительно сильно скучал по своей жене. Случилось так, что, когда Соркофский ему позвонил, Хорек как раз читал полученное от нее письмо. При этом в постели с ним была молодая симпатичная блондинка, которая, уткнувшись носом ему в шею и глядя через плечо, читала письмо вместе с ним.
– Она действительно очень по тебе скучает, – заметила блондинка.
Немец улыбнулся.
– Так же, как и я по ней и детям. Но теперь уже недолго осталось.
В этот момент раздался стук в дверь номера. Бехенбауэр накинул халат и открыт дверь, за которой оказался посыльный, прибывший от Соркофского.
– Полковник просит вас явиться к нему в отдел. Говорит, это крайне срочно.
– Благодарю.
Солдат на какую-то секунду задержался, глядя на лежавшую на кровати блондинку, которая закинула руки за голову, отчего из-под соскользнувшей простыни выглянула ее обнаженная грудь.
Солдат с усилием отвел глаза и, отдав Бехенбауэру честь, повернулся к двери.
– Солдат, – окликнул его Бехенбауэр.
– Слушаю.
– С вашей стороны будет неразумно сообщать полковнику о присутствующей здесь даме. Ее муж может обидеться. Вы меня понимаете?
Солдат ухмыльнулся и кивнул.
– Так точно. Можете не беспокоиться.
Когда посыльный вышел, Бехенбауэр улыбнулся. Он не сомневался, что через несколько минут полковнику Соркофскому будет известно о том, что в постели у немца была женщина. Нет лучшего способа заставить русского передать сообщение, чем попросить его не делать этого. Все они трясутся от страха, боясь попасть в сети шпионского заговора, если не доложат начальству все, что им известно. А немцу доставляло удовольствие дразнить Носорога. Кто знает, может быть, к тому времени, когда их совместная работа закончится, ему удастся вернуть этого русского верзилу-полковника на землю, к нормальной человеческой жизни.
