Короче говоря, начинается конкурс, сидит авторитетное жюри, председатель сама Нина Федоровна из винного отдела, телемальчики наставили телескопы, объявили, что нужно, и вдруг, можете себе представить, вылезают на передний план две девушки, неизвестно, кто такие. «Девушки, — говорю, — если вы думаете, что здесь происходит проба на должность кинозвезды в «Мосфильме», то вы глубоко ошибаетесь, здесь происходит серьезное мероприятие, так что прошу вас в сторонку…» А они суют мне под нос какие-то коробки и заявляют, что принесли молочные блюда! Нет, вы можете представить, какая наглость развилась у некоторых молодых людей! Но я себе думаю: два человека из посторонней публики конкурса еще не сорвут, валяйте, показывайте свои достижения, и дело с концом! Так вы думаете, их оказалось только две? Поперли, как Макаров, Давыдов, Стариков, Быков и прочие московские армейцы! Я уж с ними боролся и так и эдак! «Клавдия Савиновна, соседушка, поимейте, — говорю, — совесть, пройдите вон в тот отдел, там поступили морковные котлеты — лучшее средство от склероза, а по телевидению вам показываться уже поздно, ей-богу…» Но разве ж сейчас люди! Это ж дикари!
Короче говоря, покупатели учинили такой демарш и обструкцию или, по-научному, гвалт и базар, что все премии пришлось присудить совершенно незнакомым людям. Как бы вы их не выплатили, хотел бы я знать?
А теперь этот разбойник Казбулат Мисостович ежедневно жаждет моей крови, то есть, вы понимаете, не крови, а своих кровных сорока пяти рублей, которые, между нами говоря, он честно заработал, я ж не какой-нибудь жулик, я могу войти в его положение? Но что я могу поделать, где я возьму эти сорок пять рублей?!
Из своей зарплаты? Ах, какие вы широкие!
Вот и перестройся с нашим директором торга, с этим Казбулатом да со всякой посторонней публикой.
Кто ж тут, спрошу я вас, виноват?
Рассказ тракториста
Мы с Васькой пахали отдельный клин далеко от полевого стана. Жили в палатке, будто туристы, только вот с кое-какими харчами да с водой были перебои.
Раз на горизонте заклубилась пыль.
— Автолавка жмет! — обрадовался Васька. — Сейчас лимонадом запасемся.
Но это оказалась не автолавка, а фургон «Союзпечати». Из него вылезла знакомая нам киоскерша Лидочка и сказала:
— Мальчики, выбирайте себе какие газеты-журналы, да не копайтесь, мне еще надо в десять мест поспеть!
Свежей почты не было, и мы хотели купить по какой-нибудь старой газетке, чтобы отвязаться, но Лидочка сказала, что не за этим перлась в такую даль.
