Поглощенная манипуляциями с телефоном, она не заметила приближения автомобиля. Он показался из-за поворота, ослепив ее фарами, и на мгновение Софи почувствовала себя оленем, ослепленным ярким светом огней. Машина ехала прямо на нее! Софи увидела в нескольких футах перед собой значок «БМВ» на капоте. Желание спастись любой ценой мгновенно вытеснило все прочие мысли и чувства. Вскинув руки, словно ныряльщик, она прыгнула с дороги на обочину и приземлилась лицом вниз прямо в заросли кустарника, набрав полный рот земли. Мгновенно перевернувшись, она с ужасом посмотрела на шоссе и увидела, как глянцевый, серебристо-голубой «БМВ» переезжает ее мобильник и драгоценный конверт. По счастью, болтавшаяся у нее на шее сумочка осталась цела. Автомобиль, не остановившись, умчался прочь.
Чувствуя боль во всем теле, Софи кое-как поднялась и, прихрамывая, вернулась на дорогу, чтобы подобрать остатки телефона и книгу. На конверте отпечатались следы шин, один край оторвался. В сгустившихся сумерках мало что можно было разглядеть, но книга внутри выглядела потертой, а страницы — смятыми. Кто знает, была ли она такой с самого начала, или это вина проклятого лихача, сидевшего за рулем «БМВ»?
Софи отступила на обочину, едва сдерживая слезы.
— Может, обошлось бы без суда, если бы я вернула книгу в первозданном виде, но теперь фамильная реликвия Триборнов безнадежно погублена из-за какого-то придурка в «бумере»[2], — злобно прошипела она, выбирая из волос листья, отплевываясь от грязи, ощупывая кровавые царапины и ссадины на руках и ногах. Софи сознавала, что логика хромает, но ей нужно было во что бы то ни стало выпустить пар, чтобы не взорваться.
Она двинулась дальше. Теперь Софи не пряталась в тени деревьев, пропуская проезжающие автомобили, а продолжала идти, не обращая на них внимания. Трижды машины останавливались, и одинокие мужчины за рулем предлагали ее подвезти. Софи отказывалась, глядя на автомобилистов с ненавистью. С каждым шагом ее все больше разбирала злость.
Нестерпимо ломило все тело, ссадины и порезы саднили, больше всего мучений причиняли стертые ноги. Софи едва плелась. Казалось, на ней не осталось живого места.
Но гнев упрямо толкал вперед: она представляла себе дорогой автомобиль, переехавший книгу. Так же безжалостно Картер проехался по самой Софи, искалечив ее жизнь. И тоже умчался прочь, не оглянувшись. Софи с трудом переставляла ноги, каждое движение отзывалось болью во всем теле. Однако она продолжала идти, не замедляя шага. Словно едва не сбивший ее автомобилист.
