— Как пожелаете. — И предложил руку Фебе. Она положила ладонь ему на локоть и улыбнулась Геро. Мэндевилл сделал знак лакею идти впереди них с фонарем.
Геро приподняла юбки и стала спускаться, внимательно глядя себе под ноги. Ступени были древние, узкие и тянулись вдоль стены, открытые со стороны воды. Налетел ветер. Запах реки смешивался с запахом гнилой рыбы и мокрой грязи.
На них обеих были легкие полумаски и экстравагантные платья. На Фебе — цвета нежной орхидеи, а на Геро — довольно смелого ярко-красного цвета, украшенное бантами, с темно-красными нижними юбками. Мэндевилл был в черном домино и полумаске.
Наверху по булыжникам застучали сапоги.
Геро посмотрела через плечо, держась одной рукой за скользкую стену. Она пошатнулась — каблук застрял в расщелине ступени, нога подвернулась, она потеряла равновесие и почувствовала, что падает. Сердце провалилось куда-то в живот.
— Осторожно! — Большие мужские руки подхватили ее, и она оказалась прижатой к крепкой груди. — Лучше не падать.
— Благодарю вас. — Теперь сердце у нее билось в горле. — Я не упаду.
— Уверены? — В неподвижном ночном воздухе глубокий голос Рединга прозвучал очень интимно. Он не отнял руки.
Внизу Мэндевилл и Феба остановились на узкой площадке, где ступеньки поворачивали к воде.
Мэндевилл поднял голову:
— Вы идете?
Лица его Геро не увидела — оно было в тени, но резкость тона не могла не услышать.
Рединг отпустил ее.
— Да, мы идем к вам.
Мэндевилл кивнул и продолжил спускаться вниз.
— Вы опоздали, — прошептала Геро.
— Почему каждый считает своим долгом мне об этом сказать?
— Вероятно потому, что вы постоянно опаздываете.
— Неужели вы думаете, будто я не знаю, который час, и о том, что опаздываю?
— Нет, не знаете, — произнесла Геро, отчетливо и раздельно, словно разговаривала с несообразительным ребенком, — потому что если бы вы знали, который час, то постоянно не опаздывали бы.
У Рединга вырвался смех.
— Touché[7], моя несравненная леди Совершенство.
— Не называйте меня так.
— Почему нет? Разве вы не совершенство?
Геро подавила дрожь. От его дыхания у нее зашевелились волосы на затылке.
— Так это или нет, но я точно не ваша.
— Какая жалость, — пробормотал он.
Они находились на повороте лестницы, и она вдруг остановилась.
— Что вы сказали?
Рединг с невинным видом смотрел на нее.
— Я сказал: «Какая прелесть». Вы и ваша сестра сегодня прелестно выглядите.
Геро просверлила его взглядом, не зная, что и подумать. Светло-зеленые глаза Рединга были затенены черной полумаской и смотрели, как ей показалось, спокойно, но рука его сжималась в кулак.
