Опустевшие столы вскоре аккуратно вынесли с площади, — наступило время танцев. В сумерках на каждом из зданий, на деревьях и даже в воздухе роем светлячков зажглись крохотные разноцветные фонарики. Но ярче них сияли венцы Властителей Арды, — Король и Королева пожаловали на пир. Народ склонился, приветствуя Великих, Манавидан и Вэридэ слегка наклонили головы, приветствуя подданных — праздник продолжался.
Менестрели грянули что-то жизнеутверждающее, в середине площади закружились пары, — первым сам Владыка Арды повел в танце несравненную супругу. Серебристо-синие одежды Вэридэ развевались на легком ветерке крыльями, корона не сдвинулась ни на палец. За ними — Аллан и Ивэйн.
Кементари разрумянилась и что-то поминутно шептала мужу, поглядывая в сторону Индис и отца. Ясно. Скоро у меня будет еще один братик. А может, и сестричка. А почему бы и не две сразу — к чему мелочиться? Неудержимо захотелось в тихую, уютную, захламленную мастерскую, запереться там и работать до изнеможения. Чтобы кого-нибудь ненароком не придушить… от великой радости.
Я решительно двинулась в сторону Врат. В конце концов, даже мое терпение не безгранично! Но просто уйти мне, разумеется, не удалось, веселиться — так до конца. За спиной послышался чей-то мелодичный смех. Обернулась — излишне резко, вообразив, что смеются надо мной, толкнула кого-то, извинилась, не глядя…
Лаурэ, сын Ингвэ, племянник моей нежно любимой мачехи. В окружении друзей и подруг — вернее, почитателей и поклонниц. Лаурэ… Достойный своего имени — «Подобный золоту». Голубые, как у Индис, но более глубокого оттенка, глаза возбужденно сияли, золотые кудри растрепались, отчего-то придавая ваниару еще большее очарование. Лаурэ Прекрасный. Сколько раз мне хотелось написать его портрет… или отлить эти черты в золоте и хранить в укромном углу мастерской. У наследницы трона, мастера цеха ювелиров, ученицы самого Аллана тоже могут быть слабости, правда?
О, как легко слетают слова с моего языка, заставляя иных бледнеть от возмущения и страдальчески морщить лоб в тщетных поисках достойного ответа… Но сейчас дар речи подло оставил меня, решив, очевидно, что хорошего понемножку.
— Приветствую тебя, дочь Финвэ, — изящно поклонился Лаурэ. Какой дивный голос, не то, что у моего «творческого» братца…
— Приветствую. — Как отрубила. И ответный поклон — с грацией бревна. Забавное, должно быть, зрелище со стороны. На площади, как нарочно, зазвенела особенно веселая песня. А может…
