Я отправился к командиру. Он осмотрел меня и подтвердил, что вид у меня что надо.
— Можешь идти, — сказал он. — Прощаться с тобой не буду, да ты и с товарищами, наверно, тоже не прощался.
Такой у нас во взводе был обычай: разведчики, уходившие на задание, никогда не прощались с остающимися.
До Загнаньска я добрался довольно легко. Попытка проникнуть на станцию не удалась. Жандармы никого не пропускали. Тогда я пошел к дороге, по которой ездили автомашины и фургоны. Там меня тоже ждала неудача — все ящики были накрыты брезентом. Не имея другого выхода, я сел в канаве около какого-то домика и стал наблюдать за проходящими машинами и повозками. Вскоре я понял, что конечный пункт их рейда должен быть где-то недалеко, так как замеченные мною машины и повозки возвращались очень быстро.
Я взял в руку палку и зашагал по рву в сторону, куда двигались груженые машины. Вскоре я увидел небольшой лесок. Дорога, по которой я шел, вела туда. Я стал внимательно наблюдать за дорогой и за лесом.
Спустя некоторое время я сделал для себя важное открытие. Весь лес был оцеплен постами жандармерии.
«Ага, значит, они здесь что-то складывают, — подумал я. — Наверняка тут, иначе зачем им так усиленно охранять этот островок леса? Как же все-таки узнать, что в этих ящиках?»
Я вернулся к станции. Наступал вечер, приближался комендантский час, и надо было подумать о ночлеге.
Я припомнил, что два месяца назад я был в доме у одного железнодорожника, брал у него сведения, касающиеся движения составов. Можно ли сейчас пойти к нему? Никаких подробностей о нем я не знал. Не знал, был ли он членом ППР. А если это так, то какие функции он выполняет? Имею ли я право подвергать его опасности? Конечно, если придут жандармы, мы можем сказать, что я зачем-то пришел в город и здесь меня застал комендантский час. Лучше всего сказать, что я пришел за лекарством.
Я так и сделал. Пошел в аптеку. Аптекарь меня знал. Он дал мне какое-то лекарство. Задерживаться у него я не мог. У меня не было иного выхода, как только пойти к железнодорожнику. За городом, в стогу, ночевать я не мог, так как там повсюду стояли гитлеровские зенитные батареи. Я отыскал нужный дом с небольшим красным крыльцом. В палисаднике женщина стирала что-то в лохани.
— Добрый вечер, пани.
Женщина подняла голову и окинула меня критическим взглядом. Кажется, я не вызвал у нее чрезмерного доверия — она проворчала себе под нос что-то неразборчивое.
— Ваш муж дома? — рискнул я спросить.
