Мудрый человек сказал: "Три вещи никогда не возвращаются обратно: "время, слово, возможность" и это правильно, но не в моем случае. Время вернулось, возможность можно повторить и изменить. А вот слово нет, оно всегда одно и всегда говорится впервые, даже если ты его повторяешь, оно все равно новое.
Возможность изменить судьбу моего друга есть, и этим я изменю время. Что из этого получится? Пока не знаю, но слово произнесено, и оно уже не повторится в другом его понимании. Человек сказал – человек сделал. Только так и не иначе.
Меня поразила бедность быта присутствующая в этом доме, почти близкая к нищете: маленькая комната сразу после полуразваленных сеней с большой русской печкой посередине, железной армейской койкой в углу, и столом, сделанным из деревянных досок и накрытым скатертью, вот и вся обстановка. За печкой в другом углу была имитация кухни. Стол с тумбой, открытые деревянные полки с немногочисленной посудой и керогаз, стоящий на тумбочке возле рукомойника. Несомненно тому Кольке в чье тело влез я, было все это знакомо и удивления не вызывало, но для меня повидавшего что-то подобное в моей жизни в роли бомжа видеть эту убогость было почему-то жутко неудобно. Как-то не вязалось то, что было перед глазами со счастливым нашим детством, о котором так вдохновенно говорили с трибун руководители партии и правительства. Ну не было у меня сейчас желания сказать, как хорошо мы жили при Советской власти. Я все понимаю и то, что еще совсем недавно отгремели залпы страшной войны, и то, что надо порох держать сухим на случай другой войны, и что трудно восстановить народное хозяйство. И что не сразу Москва строилась. Все знаю, все понимаю, но и тот факт, что в той жизни эта семья так и прожила в этом убогом домишке всю свою жизнь, говорил сам за себя. Не все хорошо в королевстве Датском, что-то мы делали не так. И то что мать Сухаря своего счастья так и не нашла, только сына потеряла, единственного человека, который мог бы быть ей в утешение на старости тоже все из той же оперы. Нелюбовь к своему народу, его нуждам, его чаяниям – вот это мне не понять никогда. Не стало у нас традицией проявлять заботу о человеке, не стало ее и тогда когда в руки малочисленной группы людей перешли все богатства страны что так самозабвенно копили наши отцы, а потом и мы сами. Благотворительность не стала необходимостью богатого человека, а если и сделает кто-то, что-то подобное, так надзорные органы тут же проявляют интерес, а откуда у человека лишние деньги и почему это он занимается благотворительностью для какого-то там бедняги, а не отдаст эти деньги в надлежащие руки, раз они у него лишние.
