Хотя Александр I в самом начале своего царствования хотел бы оставаться нейтральным, но реализовать подобный вариант просто не сумел. Тогдашний ведущий русский политик и друг царя А. Чарторыйский следующим образом резюмировал главные принципы внешней политики России в начале царствования Александра I: «Быть со всеми державами в хороших отношениях и не вмешиваться в европейские дела, чтобы не увлечься и не зайти дальше, чем следовало, словом, тщательно избегать недоразумений, не роняя в то же время своего достоинства». Однако, по его мнению, «с течением времени пассивную систему мирной политики... становилось все труднее и труднее поддерживать. Страна... не могла довольствоваться незначительной и второстепенной ролью, хотя эта роль и обеспечивала надолго беспрерывное внутреннее благополучие». «Новая политика России продолжалась до тех пор, пока инстинктивно отношения ее к первому консулу не стали все более и более охлаждаться, и дипломатические сношения приняли тон, ясно говоривший, что о взаимных уступках уже не может быть речи» (3) .
Существование такого крупнейшего государства, как Россия, уже было немыслимо вдали от общеевропейских интересов, и от них уже невозможно было абстрагироваться. А поскольку война превратилась во всеобщее явление, она уже не могла оставаться в стороне от бушевавшего пожара. Диапазон возможных приоритетов (с кем и против кого «дружить») был невелик. Оставался лишь выбор в пользу Франции или Англии. То, что нужно было рано или поздно делать выбор, свидетельствовала и предшествующая политика российских императоров – Екатерины II и Павла I, так как европейские реалии не позволяли России безучастно оставаться в стороне. Даже противоречивый и быстро менявший внешнеполитическую ориентацию Павел I вынужден был всегда принимать чью‑то сторону.
Россия в геополитическом пространстве Европы
Зададимся вполне естественным вопросом – почему все‑таки Россия в 1805–1807 и 1812–1815 гг. выступила совместно с Англией, а в 1807–1812 гг. находилась в союзе с Францией? Почему столь кардинально менялась ее позиция? Есть и другие проблемы, связанные с этой темой и часто неоднозначно трактуемые историками.
Доминирующий взгляд в нашей отечественной историографии считает англо‑русское сближение и совместную вооруженную борьбу с постреволюционной Францией вполне естественной политикой, вытекавшей из угрозы завоевания европейского господства Наполеоном Бонапартом. Другая точка зрения – идея закономерной и жизненной необходимости союза Франции и России из‑за отсутствия непримиримых противоречий – была обоснована во времена расцвета русско‑французского союза конца ХIХ столетия историками А. Вандалем и А. Трачевским
