— Он мог погибнуть.
— Но мог и не погибнуть. А рассказ твоего отца о каменной плите с непонятными знаками, найденной около какой-то пещеры, настолько заинтересовал Сергея Ивановича, что он загорелся, и мы пришли сюда. Он готов был нынешнее лето провести в раскопках. Однако раскопки-то пока не разрешили. Вот он и попросил нас помочь — меня и наш археологический кружок.
— Но довольно об этом! Саша, мы ведь так давно не виделись, и вместо того, чтобы радоваться, начинаем старый спор, который, того и гляди, приведет к ссоре. Не надо! Мы еще успеем поспорить, а сейчас мне не хочется думать о своей диссертации. Дышать полной грудью, бродить с тобой по скалам, смотреть на облака — вот чего я хочу. Саша, посмотри, как прекрасно кругом! Как величественны эти горы на фоне грозового неба, как бурливы и сердиты реки! Выбрось из головы все свои письмена, орнаменты, иероглифы! Радуйся, что мы вместе!
— А разве я не радуюсь!? — воскликнул Саша, поднял девушку, как пушинку, сильными руками и закружился с ней.
— Тише, сумасшедший! Уронишь! — засмеялась Галя, озорно сверкая черными глазами и крепко обнимая его за шею. — Смотри, сейчас дождь пойдет!
— Ну и пусть! Что нам дождь? Гроза! Землетрясение! Нам все нипочем!.. — Молодых людей нагнала дождевая туча, низко волочащая свои мокрые сивые космы.
— Ох, и вымокнем сейчас, Саша! — звонко крикнула Галя. — Давай-ка, побежим! — И они помчались вниз по тропинке. Домик станции был недалеко. Но как быстро они ни бежали, это им не помогло: ливень обрушил на бегущих потоки холодной воды. В шуме дождя не было слышно, что говорила Галя, было видно только ее счастливое улыбающееся лицо.
Они вбежали на крыльцо. Старая Раушан всплеснула руками и осуждающе закачала головой. Дождь промочил их до нитки. Они вошли вымокшие, но веселые. У Александра Даниловича мокрые брюки засучены до колеи, рубашка прилипла к телу, а волосы спутались и сосульками свисали на лоб. Мокрая ткань платья плотно облегала девушку. Только расшитая тюбетейка казалась сухой, и вымытые дождем золотые нитки и бисер на ней ярко сверкали.
— Хороши, — громко засмеялся Сергей Иванович, но потом озабоченно сказал:
— Переоденьтесь. Горный дождь — шутка опасная, ваш покорный слуга, однажды попав в сие небесное водолитие, пролежал в больнице больше месяца.
Вскоре Александр Данилович облачился в великоватый для него старенький рабочий комбинезон хозяина. Галя надела теплый халат и распустила длинные мокрые волосы. Оба сели за общий стол и пили горячий чай из красно-белых пиал, напоминающих роскошные альпийские цветы.
