— К Инзову, понимаешь, к Инзову! — повторил Пестель. Возница удовлетворенно кивнул головой и подхлестнул лошадей.
Двухэтажный дом наместника стоял на небольшом холме на краю города. Несколько пышных акаций и цветники украшали его с фасада; сзади, по скату холма, шел виноградник. Каруца остановилась у подножия холма. Пестель расплатился с возницей и направился к дому. Навстречу ему шел молодой чиновник. Пестель спросил, дома ли наместник.
— Иван Никитич у себя-с, — довольно развязно ответил чиновник. — Как прикажете доложить?
— Доложите, что приехал подполковник Пестель, адъютант главнокомандующего второй армии, — строго ответил Пестель.
Инзов принял Пестеля в саду своего дома. Узнав, что Пестель привез Сабанееву бумаги от Витгенштейна и Киселева, он развел руками.
— Но, милейший, ведь генерал Сабанеев еще вчера отбыл к себе в Тирасполь. Уж не знаю, что вам посоветовать.
Пестель помолчал, потом многозначительно покосился на чиновника, стоявшего рядом.
— Иди, любезный, иди пока, — сказал Инзов чиновнику, — мы тут побеседуем с подполковником.
Когда чиновник удалился, Пестель сказал:
— Я должен собрать сведения о нынешнем возмущении греков. Из Кишинева я отправлюсь в Яссы. Вы, ваше превосходительство, должны будете помочь мне в этом. Но прежде попрошу вас сообщить мне сведения, которыми вы располагаете.
— Но, ей-богу, подполковник, я знаю столько же, сколько все. Слухов у нас множество и порой самых противоречивых. Обратитесь лучше к нашему гражданскому губернатору Катакази или к вице-губернатору Крупенскому. Катакази — зять Ипсиланти и, верно, уж знает немало, а Крупенский — молдаванин, у него связи большие. Сейчас ведь в Кишинев явилась вся Молдавия и Валахия. Турков боятся, особенно бояре… А я вам, пожалуй, дам письмо к Навроцкому. Это наш начальник карантина в Скулянах на Пруте. Он вас и переправит в Яссы.
Катакази Пестель застал у Крупенского. Крупенский принял Пестеля очень тепло. У этого хлебосольного и тщеславного молдаванина дом был поставлен на широкую ногу. Он заведовал губернскими финансами и распоряжался ими по своему усмотрению, что очень способствовало блеску его прославленного гостеприимства.
Крупенский представил Пестелю Катакази — маленького грека с орлиным носом. Узнав цель визита Пестеля, Катакази засыпал его трескучими фразами на плохом французском языке. Из сообщений губернатора можно было понять, что его родственники во главе своей армии уже торжествуют победу, и Греция может считать себя свободной. Крупенский не дал договорить Катакази и, обратившись к Пестелю, сказал, что, если ему угодно, он может познакомить его с Розетти-Рознаваном, молдавским боярином, бывшим вистиарием
