Когда стало ясно, что править Китаем будет эта цепкая, сильная, жестокая маньчжурка, против нее, а заодно и законной вдовы императора, возник заговор. Но нашелся предатель, планы заговорщиков стали известны фавориту Цыси, офицеру Жун Лу. Женщин должны были убить по дороге из загородной резиденции в Пекин. Но Жун Лу неожиданно выслал охрану и спас обеих императриц. Заговорщиков казнили.
Их предводителя – прежнего министра финансов Су Шуня, который был близок к покойному императору, Цыси велела обезглавить. Известно, что после вынесения приговора Су Шунь сказал соратникам: «Если бы вы последовали моему совету и убили эту женщину своевременно, сегодня мы не оказались бы в таком положении».
После казни Цыси присвоила его состояние. Очень практичная женщина! В Китае состояние министра финансов не могло не быть огромным. Это колоссальное богатство стало опорой ее власти до конца жизни.
В течение 12 лет Цыси оставалась регентом при несовершеннолетнем сыне. Время было тяжелое для Китая. Страна терпела одно военное поражение за другим. Армия была на уровне XVIII века. Маньчжурская династия привнесла в управление государством свои традиции, а они были народом полукочевым, отсталым по сравнению с культурой династии Мин. При маньчжурах Китай все заметнее расходился с запросами времени, все больше зависел от западных колонизаторов. Англия и Франция навязывали ему роль перевалочного пункта в торговле опиумом. Наркотик начали продавать официально. От него погибало огромное количество людей. А среди западноевропейцев были и такие, что презрительно писали о китайцах: «Пусть мрут – их так много».
Китаю необходимы были люди, которые думали бы о судьбе нации. Но, по жестокой иронии судьбы, у руля оказалась Цыси, не интересовавшаяся ничем, кроме личного наслаждения властью. Конечно, она изображала пылкий патриотизм. Во время опиумных войн она написала такое обращение: «Эти вероломные дикари (имелись в виду англичане и французы) осмелились двинуть свою разнузданную солдатню на Китай, объявить о своем намерении принудить нас дать им аудиенцию. Любая дальнейшая снисходительность с нашей стороны была бы нарушением нашего долга перед империей, поэтому мы приказываем нашим войскам атаковать со всей возможной энергией».
Но что было у китайской армии помимо энергии? Разве что многочисленность. А также средневековый уровень вооружения и тактики.
Первым тревожным для Цыси признаком того, что ее сын император Тунчжи взрослеет, стало то, что он захотел жениться. Для придворных это был шанс подорвать влияние Цыси. Была найдена невеста, по имени Алуте, из потомственной ханьской аристократии, тонкая, образованная, интеллектуальная девушка. И она понравилась императору! Он женился с радостью, с надеждой, что у него будет верный друг.
