— Что и слух вылечил, прошептал он.
— Так точно, но слух мне лечил местный знахарь. На всякий случай я прихватил подкову, у него на глазах свернул её как бинт и положил на стол перед ним.
— Делааа. Протянул он. Знаешь такого лихого старшину, я мог бы и без комиссии записать в списки, но, закон есть закон. Вон там дверь, за ней медкомиссия, пройдёшь. Пожму тебе руку и извинюсь. Давай старшина.
— Когда я зашёл в кабинет, там оказалось три врача и пара новобранцев.
— Раздевайтесь, не глядя на меня сказала старушка в очках белом халате и белой шапочке. На что жалуетесь?
— На немцев товарищ военврач, я стоял передней, в чём мать родила.
— Так ранение в спину, повернитесь старшина, бооже мой, раны не беспокоят, незамеченные осколки не выходят?
— не беспокоят и не выходят.
— Проверим слух, отойдите в угол и отвернитесь, повторите то, что я сказала. — Осенняя пора очей очарованье…
— В багрец и золото, одетые леса, — продолжил я поворачиваясь.
— Так и запишем, слух восстановлен. Наум Семёнович проверьте у старшины артериальное давление и ритмы сердца.
— В норме? Сердце? В норме. Старшина вы признаётесь годным без ограничений и призываетесь в армию. Пройдите к военкому. Я прошёл обратно в кабинет военкома, там кроме него сидел невысокий усталый майор с двумя шпалами в петлице мятой гимнастёрки, он раскуривал трубку не глядя на меня. Первым заговорил военком.
— Что годен?
— Без ограничений товарищ майор!
— На какой фронт желаешь, тебе как орденоносцу даю право выбора.
— Мне товарищ майор на тот фронт, где танков у немцев побольше, долг у них передо мной в танках. Сто восемьдесят штук.
— Сколько?
— Сто восемьдесят твердо повторил я. И вот еще что. У меня есть деньги премии за танки самолёты, я хочу купить бронебойное ружьё и снайперскую винтовку обе системы Симонова. Где это можно сделать.
— А вот мы попросим корреспондента майора Симонова, он напишет о тебе в газете Красная Звезда, так тебе ружья с завода нарочными привезут, именные. Напишешь Костя? Ты посмотри Константин, человеку дали инвалидность не по ошибке, не было шансов, ну может один из ста. И вот он этот шанс, посмотри, как он подкову у меня на глазах завернул!
— Корреспондент повернулся ко мне, оглядел, и сказал устало,
— А расскажи мне старшина Кожемяка, за что ты ордена получил. И я рассказал, попросил только не называть деревню, дабы не подвести Пелагею Гергиевну и Ивана Дмитриевича. Рассказал, как сбивал самолёты, как оставил немцам надпись на обожженом борту транспортёра, про свою добрую охоту. И просил передать немецким танкистам и лётчикам пламенный привет и слова,
