Павел пригнувшись ушёл влево по окопу я вправо. Вылез из под палатки и мягко как мячики в детстве начал бросать гранаты. Отвинтил колпачёк, дернул за шнурок, бросил и так три раза. Шесть взрывов раскололи ночь вдребезги. Стоны и проклятья на немецком языке кто-то попытался влезть на берег я срезал его очередью, с другой стороны Павел аналогично, кто-то прыгнул шумно в болото я на шум бросил колотушку, взрыв и опять вопли. Короче ночь мы повеселились от души. Утром едва рассвело, к нам приполз старшина с тремя бойцами.
— Ну шо ты ночами не спишь як усе нормальные человеки Кожемяка.
— Так не дают суки спать, я как белый человек помыл ноги, подстриг ногти, побрызгал духами подмышки, прилёг посмотреть во сне, что-нибудь такое с голыми бабами. И тут представьте себе товарищ старшина, ко мне в сон вместо бабы вламывается, небритый, грязный немецкий пидорас. Вот с Пашей мы еле гранатами отбились. Ещё немного и поимели бы нас комсомольцев, фашистские гомосеки. Лезь пожалуйста товарищ старшина за бруствер и посчитай их, весь хабар с них, ваш. Через час старшина отправил рядовых с хабаром в расположение роты, сам остался у нас.
— Героический ты сержант! Ты один уложил больше немцев чем вся рота. Вот прямо тут за бруствером лежит восемнадцать немцев. И танки. За танки тебе вся рота кланяется. Спасибо выручил. Сам смотрю прибарахлился, окопчик обжил, о а это що? Старшина углядел спиртовку.
— Так старшина! Не лапай, а то наебнёт. Мина это немецкая противопехотная, ночью выставляю для охраны себя любимого, а утром снимаю. Ты в минах разбираешься? Нет? А то у нас ест одна, называется мина лягушка, тронешь её за каку-то фиговину, она прыг на метр вверх и кааак долбанёт. Дать тебе может, потрогаешь?
— Нее! Нахрен мне твоя лягушака. Чего тебе передать сюда? Патронов, еды, воды?
— Бабы есть? Нету? Ну, тогда ничего не надо. Есть предложение, Танки я подбил но они не взорвались, немцы их починить смогут, поэтому надо их поджечь, бензину в них залейся боезапас ахнет, от танка рожки да ножки, только на переплавку. Посылай бойцов пока немцы в ауте. А через два часа над нами раскрылись врата ада, и оттуда упали на нас демоны с крестами на крыльях, Юнкерсы, Хейншели, сменяя друг друга в течении четырёх часов бомбили и штурмовали нашу оборону. Штук пять бомб упали в болото недалеко от нашего окопа. Три без возвратно, а две всё таки взорвались в глубине выплюнув вверх фонтан грязи и выбросив убитого мной немца чуть ли не нам в окоп. Старшина успел подорвать танки и они дополняли картину Апокалипса жирными мазками копоти. Честно говоря, я подумал, что опять остался один, но после бомбёжки приполз боец и сказал:
