Охваченный воспоминаниями и мыслями, Григорий и не заметил, что его конь выбился из сил и уже плелся шагом.
— Что-то будет? — сказал громко старик, продолжая вслух свои мысли.
Он остановил коня и лишь теперь заметил, что тот совсем обессилел.
Григорий сошел с лошади, расседлал ее и пустил на траву, а сам пошел к дереву, стоявшему посреди небольшой лужайки. Солнце уже садилось. Был тихий, не особенно жаркий июльский вечер. Старик сел под дерево, снял гусли, висевшие за спиной, и сумку, в которой были хлеб и мед.
По краю лужайки протекал ручей. Григорий пошел к воде, вымыл себе лицо и руки, перекрестился и напился из него.
«А далеко ли отсюда до села?» — подумал Григорий.
Путь лежал ему через древлянскую землю на Коростенъ. Недалеко сравнительно от Берестья, на берегу реки Стыря, было большое село, в котором Григорий надеялся получить хороших лошадей.
В ближайших поселках если бы и нашлись лошади, то плохие. Вспоминая местность, Григорий рассудил, что до села на Стыре должно быть недалеко, а потому решил недолго отдыхать здесь, а поскорей добраться до села, взять там коня и ехать дальше уж не по дороге, а стороной, так как, вероятно, по дороге будет погоня.
Григорий перекрестился и хотел отрезать себе ломоть хлеба, как вдруг услышал вблизи топот конских копыт.
«Погоня, — подумал он, — ну что ж! Скрыться времени нет, но, даст Бог… Да точно топот не со стороны Берестья…».
Григорий встал и вышел на дорогу. Он увидел трех богатырей в кольчугах и шлемах, ехавших со стороны Киева. В одном из них он узнал Усмошвеца, в другом — Семена, а третий был молодой, неизвестный ему человек.
— Бог в помощь! — крикнул Усмошвец.
— Здравствуй, Григорий, — громко сказал второй.
— Бог в помощь! — ответил Григорий. — Но опоздали вы, люди ратные. Стряслась беда великая… Ярослав разбит, и вся дружина его, и воины его, а Скала убит!
— Да в уме ли ты, старче? — сказал Семен.
— Уж если Григорий говорит, — перебил Усмошвец, — значит, верно.
— Но как же это сталось?
Григорий все рассказал как было и заключил свой рассказ словами:
— И повелел мне великий князь ехать в Киев и Берестово предупредить людей о том, что сталось, предупредить Предславу.
Семен и Николай (так звали молодого) несколько раз перебивали рассказ Григория, а когда он кончил, Семен крикнул:
— А и волчья же сыть, травяной мешок — Болеслав! Да мечом я его…
— А я палицей, — добавил Николай.
— Ни мечом, ни палицей вы, хоть и богатыри, ничего с ним не сделаете. А в единоборство с вами не пойдет он…
