За его спиной кто-то кашлянул. Темноволосый молодой человек, одетый в элегантный серый костюм, пытался привлечь его внимание.
— Доктор Форман? Я Фрэнсис Даун, секретарь сэра Уолфорда. Пожалуйста, пройдите сюда. Сэр Уолфорд и леди Такетт вас сейчас примут. — Из его важного вида Саймон сделал вывод, что он считает себя очень значительной фигурой в этом доме.
Даун провел Саймона по длинному коридору мимо открытых дверей, за которыми он мельком увидел роскошно убранные комнаты. Но его привели в помещение, которое, скорее всего, служило гостиной. Здесь сильно пахло псиной и несколько больших легавых спали на далеко не свежих половиках на полу. Стены были увешаны выцветшими, тронутыми молью гобеленами. Можно было сделать вывод, что доктор Форман не заслуживал приема в более приличном помещении.
Сэр Уолфорд, одетый поскромнее, но вполне узнаваемый по портрету, сидел за столом и торопливо подписывал бумаги. Молодая женщина, которая смотрела в окно, повернувшись спиной к находящимся в комнате, вероятно, была его дочерью, леди Такетт, если судить по аккуратным золотым локонам. В отличие от отца, одета она была нарядно: в темно-красное платье с юбкой на кринолине, щедро расшитой золотом.
Саймон поклонился и представился. Сэр Уолфорд раздраженно поднял голову.
— Ладно, доктор… как там вас… Форман, объясните нам, в чем дело и поторопитесь, потому что я не намерен зря тратить время. У меня сегодня еще назначена встреча в Сити.
— Тогда я сразу перейду к делу, — ответил Саймон резко. — Сегодня утром в мой дом принесли тело молодой женщины. Лодочник выловил ее из Темзы.
— И какое это имеет ко мне отношение? — поинтересовался сэр Уолфорд.
Саймон вытащил подвеску и передал ее купцу.
— Из-за этой штуки.
Сэр Уолфорд внимательно посмотрел на подвеску, затем окликнул дочь, которая продолжала смотреть в окно, не выказывая никакого интереса к происходящему.
— Черт возьми, Оливия! Взгляни! Уверен, что эту самую подвеску я подарил тебе на свадьбу.
Женщина повернулась, и Саймон испытал настоящее потрясение. Портрет жеманной девицы в холле не делал чести ни ей, ни ее отцу, который наверняка заплатил за него втридорога. Оливия Такетт была по-настоящему прекрасна: изящный овал лица, идеальные черты, но что-то в ее глазах действовало ему на нервы. И дело было не в цвете, хотя карие глаза редкость у блондинок, а в том интеллекте, который в них светился. Казалось, у нее есть все — превосходная внешность и острый ум. Неудивительно, что мужу и родителям нелегко было с ней справиться. Она подошла к отцу, взяла подвеску, затем повернулась к Саймону.
