Перспектива установления секретного канала связи с Лондоном через Стокгольм представлялась в Будапеште настолько многообещающей, что венгерское руководство направило в столицу Швеции в качестве главы венгерской миссии одного из самых авторитетных работников МИД, посвященных в дела политической разведки, Уллейн-Ревицки.
В Москве, как и в других столицах, обратили внимание на это назначение. Заведующий 3-м европейским отделом Наркоминдела Смирнов незамедлительно информировал об этом свое руководство. Характеризуя нового венгерского посланника, Смирнов отметил, что до назначения в Стокгольм он занимал должность заведующего отделом печати МИД, женат на англичанке, связан с рядом представителей Англии и США в нейтральных странах. В частности, с директором американской нефтяной компании в Турции Уокером.
Бём был доволен результатами своей поездки в Лондон. В английской столице он был принят директором Центрального департамента Форин Офис Дж. Робертсом, встретился с заведующим международным отделом руководства лейбористской партии Макартни. А тот организовал ему беседу с чехословацкими политическими деятелями: Бенешем, Рипкой, Масариком. Удалось переговорить с бывшим посланником Югославии в Вене Негатовичем. Наконец, состоялась встреча с представителями венгерской оппозиционной эмиграции. В аэропорту Лондона Бём случайно встретился с помощником советского военного атташе и обменялся с ним мнениями о ситуации в мире.
На следующий день после возвращения Бёма из Лондона венгерский посланник встретился с ним на квартире Дёмётра. Уллейн-Ревицки обратил внимание на то, что в поведении Бёма что-то изменилось. Он стал более резок и категоричен в своих суждениях. Бём, в частности, заявил, что у него сложилось твердое мнение, что английская общественность считает венгерскую внешнюю политику совершенно ошибочной. Ведь она привела Венгрию (дважды на протяжении жизни одного поколения) к участию в войне на стороне злейшего врага Англии, хотя Венгрия вполне могла избежать вступления в войну.
В служебном письме своему руководству Уллейн-Ревицки отметил: «Во всех кругах английской общественности, независимо от их политической окраски, по словам Бёма, считают, что с точки зрения Британской империи Венгрия занимает в Европе ключевое место, и поэтому ее существование и обеспечение ее безопасности являются первостепенным интересом Англии».
«Как заявил Бём, — сообщал далее венгерский посланник, — борьба за раздел сфер интересов в послевоенной Европе еще далеко не завершена, однако все влиятельные лица в Лондоне единодушны в том, что Венгрия ни при каких обстоятельствах не будет входить в сферу интересов России». Уллейн-Ревицки, излагая содержание беседы с Бёмом, старался не упустить ни одной важной детали и сохранить объективность в оценке поведения Бёма. Он отмечал, что Бём недвусмысленно заявил: союзники воюют не против народов и государств, а против режимов, которые ввергли их в разрушительную войну. Существующая в Венгрии политическая система привязала страну к Германии. И одним из важнейших и неизбежных последствий поражения Венгрии в войне будет то, что всю существующую в этой стране политическую систему потребуется заменить.
