В ту холодную рождественскую ночь подполковник Хапт продолжал сражаться, несмотря на вывороченные взрывом кишки, и умер с оружием в руках. В его гибели не было ничего театрального, и подполковник Хапт не сделался одним из прославленных героев минувшей войны. За день до того, как небо достаточно расчистилось, чтобы десант Смита смог отправиться на Большую землю, подполковник Хапт привалился к стволу дерева и больше не встал. Вот такой это был солдат.
У него остался сын — Уильям Тэсседи Хапт, дослужившийся до чина генерал-майора.
Может быть, верна поговорка: «сын в отца»?
Смит снял трубку одного из голубых телефонов, стоявших у него на столе. Дозвониться до Форт-Брэгга оказалось не так-то просто: звонок Смита шел через различные ответвления телефонной сети Среднего Запада. Если бы кто-то попытался выяснить, откуда звонят, то получилось бы, что абонент проживает в Айдахо, Огайо или Висконсине; никому бы и в голову не пришло связать звонок с безобидным санаторием на берегу пролива Лонг-Айленд.
Трубку снял адъютант генерала. Смит соврал, что звонят из Пентагона, так что генерал должен ответить, и немедленно.
— Сейчас он занят, сэр. Не мог бы он сам перезвонить вам? Я не расслышал ваше имя.
— Либо вы немедленно соединяете меня с генералом Хаптом, либо можете считать свою и его карьеру законченной.
— Генерал Хапт слушает.
— Генерал Хапт, я прочел ваш доклад об убийстве Кауфманна, и он меня не устраивает.
— С кем я говорю?
— Мне не нравится ваш выбор подозреваемых.
— Кто у телефона?
— Человек, знающий о том, что вы выставили в качестве подозреваемых первых попавшихся вместо того, чтобы дать себе труд поискать настоящих убийц.
— Я не обязан вступать в переговоры с лицом, не желающим себя назвать.
— Подумайте о своей карьере, генерал! Вы ставите на ней крест. Либо вы находите настоящих убийц, либо вам грозит отставка. — Смит бросил взгляд на небогатый послужной список генерала, В нем вскользь упоминалось о неблаговидном поведении, в коем генерал был однажды уличен в бытность кадетом Вест-Пойнта. Случилось это в Нью-Палц, штат Нью-Йорк. — Мы знаем о случае в Нью-Палц, генерал.
— Ха! — хмыкнул генерал Хапт. — Меня признали невиновным. Кажется, мне было тогда девятнадцать лет.
— А мы знаем, что на самом деле вы были виноваты, — сказал Смит наобум. Он не знал, в чем именно обвиняли Хапта, зато он помнил, что в те времена суды старались не привлекать кадетов Вест-Пойнта к ответственности за мелкие правонарушения, так как это было чревато изгнанием из академии.
