Егор улыбнулся.
– Я буду ждать.
Он сгреб со стола деньги и распихал по карманам. Взял кольцо, надел кепку, повернулся и вышел из дома.
Анна опустила локти на колени, обхватила голову ладонями и задумалась. Здесь, в Лучах, ее ничто не держало. Она была бы рада уехать и давно думала об этом. Уехать подальше и забыть сюда дорогу. Навсегда. Чтобы не было больше косых и злобных взглядов. Чтобы Алешку перестали травить в школе, напоминать ему ежедневно, чей он сын и внук.
Если она согласится… Если вдруг она согласится… Если она все же надумает и решится… Ей придется жить с Егором, как жена с мужем! А как это возможно без любви?
НО ВЕДЬ ЛЮБОВЬ МОЖЕТ ПРИЙТИ. ПОТОМ. КОГДА-НИБУДЬ. ВЕДЬ ТАКОЕ БЫВАЕТ.
А если не придет? Жить с нелюбимым… Каждый день видеть его перед собой, кормить его, обстирывать, слушать его голос, спать с ним!
НУ И ЧТО? РАЗВЕ СЧАСТЬЕ СЫНА ЭТОГО НЕ СТОИТ?
Анна опустила руки и тяжело вздохнула. Она услышала на крыльце легкие быстрые шаги. Алешка вернулся из школы. Открыл дверь, ввалился в дом, скинул ботинки.
– Привет, ма!
И затопал к себе в комнату, прикрывая лицо ладонью. Сердце Анны екнуло.
– Стой! – сказала она.
Сын остановился.
– Повернись ко мне и убери руку.
Алешка нехотя повернулся и отнял руку от лица. Правый глаз его заплыл. На распухшей, синеватой переносице белел кусочек пластыря.
– Что случилось? – спросила Анна, невольно схватившись за грудь.
– Ничего, – угрюмо ответил Алешка. – Просто упал.
– Подойди ко мне!
Алешка подошел. Анна обняла его, крепко прижала его к себе. Сын всхлипнул.
– Мам, почему они такие, а? – проговорил он тихим, безнадежным голосом. – Что мы им сделали?
Анна погладила мальчика по голове.
– Скоро все это закончится, – тихо сказала она. – Мы уедем отсюда. Навсегда. Обещаю тебе.
Она отстранилась от сына, посмотрела в его мокрые от слез глаза и поцеловала в лоб.
26
Егор Соболев перешел через овраг, но двинулся к дому не напрямик, а обходным путем. В последнее время люди в поселке стали шептаться о его связи с «ведьмой», и ему это не нравилось. Поселок все больше превращался в гнилое болото, населенное сплетниками и идиотами, и Егору хотелось побыстрее отсюда уехать. Он не боялся людей, но натыкаться на их многозначительные ухмылки, видеть их насмешливые глаза, знать, что они шепчутся у него за спиной, было невыносимо.
Соболев сделал километровый крюк, чтобы никто не видел, как он возвращается от Анны Родимовой, пробрался через заросли засохшей акации и вошел в поселок.
