– Не знаю, как там в Зенландии, а у нас тут места красивые, – сказал бармен. И добавил со странной улыбкой: – На любой вкус.
– Да, ты прав, – согласился Максим. – Налей-ка мне кружечку холодного пивка.
* * *
Анна пришла домой уставшая, еле передвигая ноги. Лечение мальчика совершенно ее измотало. Яков Степанович весь день твердил, что знает, на что она способна, но малыша не спасти. Что она мучает и себя, и его. Что лучше отпустить мальчика, дать ему уйти. И что не стоит зря обнадеживать родителей, поскольку потом, когда мальчик умрет, они предъявят претензии не больнице и не Господу Богу, а ей, Ане Родимовой.
Но она продолжала лечить, смешивая травяные настои, как учила ее старая Маула, втирая мази, нашептывая мальчику на ухо заклинания и молитвы.
Раздевшись, Анна села на диван и тяжело перевела дух. От усталости и бессонницы у нее слегка кружилась голова. В комнату к Максиму она не заходила, потому что знала: диван пуст, а сам Максим гуляет по поселку. Она сама видела его издалека, но не стала приближаться. Он был уже достаточно крепок, чтобы обойтись без ее помощи. Еще через пару дней придется указать ему на дверь.
Анна прикрыла тяжелые веки.
Думая о Максиме, она поймала себя на том, что за эти несколько дней привыкла к нему. Максим говорил с ней жалобным голосом, заискивающе смотрел в глаза, то и дело просил у нее прощения за то, что произошло десять лет назад. Он, похоже, никак не мог взять в толк, что, по сути, прощения ему просить не за что. Что сын Алешка для нее не обуза, а счастье. Вот только как сделать, чтобы и Алешка был счастлив?
Анна вздохнула. И тут же почувствовала, как приятная дрема охватывает ее, затягивает в долгожданный сон.
Проснулась она от резкого звука и сразу открыла глаза. Перед ней, прямо посреди комнаты, стоял Егор Соболев.
– Егор? – испуганно воскликнула Анна, приподнимаясь.
– Да. Не бойся, – Соболев улыбнулся. – Я постучал, но ты не услышала. Дверь была не заперта.
Анна подняла руки и пригладила ладонями волосы.
– Егор, ты не должен был…
– Ты помнишь, что ты меня простила? – спросил он, не дав ей договорить.
– Простила?
– Да. Там, на мосту через овраг. Ты сказала, что прощаешь меня.
– Да, – рассеянно проговорила Анна, чувствуя, что дрема еще не совсем покинула ее.
– Это был первый шаг, – сказал Егор. – А теперь я пришел, чтобы сделать второй.
– Второй? – Анна посмотрела на Егора с некоторой тревогой. – О чем ты?
Соболев улыбнулся и объявил:
– Я хочу сделать вас с Алешкой счастливыми.
