От этих мыслей накатывало отчаяние, он почувствовал, что вот-вот рехнется. И понял, почему сознание людей спустя столь короткое время отключается от этого кошмара. «Скорее бы», - подумал Лоран. А потом ему нестерпимо захотелось поговорить с кем-то, кто еще не забыл. Он пришел в полицейский участок и нашел того полицейского, Александра.
- Ну, пойдем, попьем пива, - согласился тот, пожав плечами, и отвел Лорана в бар неподалеку от участка. Снаружи место выглядело сверх непритязательным. Покосившаяся вывеска, грязные двери, почти непрозрачные окна, которые тоже казались грязными. Но внутри оказалось даже уютно, и за барной стойкой бегала приятная девушка, умевшая быстро наполнять бокалы и широко улыбаться.
Устроившись с пивом за стойкой, Лоран забросал офицера вопросами. И тот рассказал, что погиб в автокатастрофе год назад. Что сначала не хотел работать, и просто шатался вокруг, но это быстро надоело.
- Ты был полицейским в реальности?
- Нет. Я был стоматологом. Но здесь никто не болеет, и врачи не нужны.
- Ясно. Тебе нравится в полиции?
- Не скучно. Работы хватает, - Александр пожал плечами. – А ты как погиб?
- Тоже… в катастрофе, - выдавил Лоран.
- Ясно, - отозвался Александр. – Да тут многие так. Видишь барменшу? Утонула пьяная на пикнике год назад. Только она уже этого не помнит. Думает, что десять лет работает в этом баре. Мы с ней болтали, когда я только появился здесь, видел бы ты, какое у нее было лицо – вся тоска мира: к маме хочу, к жениху хочу… а сейчас уже все – счастливый человек!
Взгляд Лорана невольно остановился на улыбчивой темноволосой девушке за стойкой. Счастливой, по его оценке, она не выглядела – но жизнерадостной, да. Оптимистичной и веселой. Барменша легко улыбалась каждому вновь пришедшему, словно ждала только его целый день, быстро подавала напитки, находила пару ободряющих слов для каждого, кто пришел выпить с расстройства, хохотала в ответ на шутки тех, кто сам был в хорошем настроении. Ей, похоже, нравились любые попытки пошутить, потому что взрывы мелодичного смеха за стойкой раздавались почти ежеминутно, и постепенно все больше желающих развеселить юную симпатичную девчонку прилипало к стойке.
- Ты хочешь поскорее оказаться на ее месте? – спросил Лоран у полицейского, с интересом и страхом – сам он находился во власти двойственных ощущений, наблюдая за смеющейся девушкой. Разве потерять свои воспоминания, себя – не означает смерть, гораздо более страшную, чем то, через что он уже прошел? Как это – когда он не будет помнить ни мамы, ни детства, ни подлого малыша, ни запаха свежевыпеченных круассанов, ни вкуса мидий, ни Парижа – всей своей прежней жизни? Будет ли это все еще он, или его заменит какой-то манекен, голограмма с похожей внешностью, голосом и мимикой?
