— Я хочу получить ее обратно. — Роза оторвалась от экрана и посмотрела на Кэффри. Глаза красные, опухшие. — Больше я ни о чем не прошу. Просто вернуть собственность моей дочери.
— Извините, — сказал Кэффри. — Это невозможно. Пока. Речь идет о вещественном доказательстве.
— Зачем она вам? Почему вы в нее вцепились?
Эти трусики сейчас находились в главной лаборатории. Их подвергали всяческим анализам. Пока на них не обнаружено никаких следов семени. Как и на заднем сиденье в машине. Час от часу не легче: у этого типа, кажется, все под контролем.
— Роза, мне, правда, неудобно. Я знаю, как вам трудно, но я должен задать вам еще кое-какие вопросы.
— Не извиняйтесь. — Джонатан поставил на стол соусник с жидким кремом и положил десертные ложечки. — Выговориться полезно. Всё лучше, чем молчать. Да, Роза?
Жена тупо кивнула. Рот у нее при этом слегка открылся.
— Она видела газеты? — обратился Кэффри к офицеру. — Вы ей показали номер с фотографией Марты на первой полосе?
Оэсэсница взяла газету с рабочего столика и положила перед ним. Это была «Сан». Кто-то из магазина женской одежды, где побывали мать и дочь Брэдли в субботу утром, продал редакции любительский снимок: Роза и Марта разглядывают витрину за тридцать минут до киднеппинга. Газета перепечатала его с указанием времени и шапкой:
Последнее фото? Всего за полчаса до того, как она попадет в лапы монстра, одиннадцатилетняя Марта беззаботно занимается шопингом вместе со своей мамой.
— Зачем они так написали? — спросила Роза. — Что это последнее фото? Звучит так, как будто… — Она откинула прядь со лба. — Как будто… ну, вы меня понимаете. Как будто это конец.
Кэффри помотал головой.
— Это не конец.
— Вы так считаете?
— Да. Мы делаем все возможное, чтобы она вернулась домой живой и невредимой.
— Я это уже слышала. Вы сказали, что она благополучно отпразднует свой день рождения.
— Роза, — мягко заговорил Джонатан, — мистер Кэффри старается нам помочь. Это тебе. — Он полил кремом сначала ее пирог, затем свой. Вложил ей в руку ложечку и взял свою. Он отправил в рот кусочек и начал не спеша пережевывать, все время при этом поглядывая на жену. Он со значением кивнул ей на тарелку, как бы приглашая последовать его примеру.
— Ничего не ест, — прошептала оэсэсница. — Со вчерашнего дня.
— В этом ты весь, папа, — подала голос Филиппа с дивана. — По-твоему, стоит только поесть, и все образуется.
— Ей нужны силы. Они ей совершенно необходимы.
Кэффри полил свой пирог кремом, положил в рот кусок и ободряюще улыбнулся хозяйке. Роза не отрывала от газеты отрешенного взгляда.
