Что же касалось полиции тайной — III отделения, то здесь первостепенное значение приобретал вопрос о совершенствовании методов политического сыска, поскольку старые, традиционные в новую эпоху уже не срабатывали. Именно в это время, в конце 1860-х — 1870-е годы, очевидно, начинают закладываться основы профессиональной агентуры, как «наружной», осуществлявшей филерскую слежку за революционерами, так и «внутренней», «секретной», внедрявшейся в подпольные кружки и организации и принимавшие в их деятельности иной раз самое активное участие. Тем самым прорабатывались азы той «науки провокации», которую позже преемница III отделения — охранка — подняла на такую недосягаемую, поистине академическую высоту.
И все же политическая полиция не поспевала за стремительным разворотом событий; так же, как и в начале века, она проигрывала в схватке с революционным движением. Если у власти и были какие-то иллюзии в этом отношении, то они окончательно рассеялись в конце бурных 1870-х годов: системе безопасности еще удавалось кое-как, с грехом пополам, нейтрализовывать сначала хождение революционной интеллигенции в народ, а затем — деятельность аморфной, раздираемой внутренними противоречиями «Земли и Воли», но перед лицом новой организации — «Народной Воли» — III отделение и жандармерия оказались банкротами.
Эта организация объединила в своих рядах немало ярких личностей — красноречивых идеологов, талантливых организаторов, бесстрашных исполнителей террористических акций: А. И. Желябова, А. Д. Михайлова, В. Н. Фигнер, C. Л. Перовскую и многих прочих. Не менее важным было то, что «Народной Воле» удалось достичь небывалого в российском подполье уровня дисциплины и конспирации. Серьезную роль в том успехе, с каким она противостояла политическому сыску, сыграл и Н. В. Клеточников — агент ее Исполнительного комитета, которому удалось устроиться в III отделение письмоводителем; через него в «Народную Волю» шла важнейшая информация, позволявшая сводить на нет все сыскные усилия жандармов. Само же III отделение похвалиться подобными агентами в те времена никак не могло…
После того как «Народная воля» в 1879 году открыла террористическую кампанию против правительства, начав с шефа жандармов Н. В. Мезенцева, руководством политической полиции овладело ощущение своей полной беспомощности. О противнике, выступившем против них с оружием в руках, они ничего толком не знали и узнать почти не надеялись — просто не от кого было. Все, что мог предложить для борьбы с террором преемник убитого Мезенцева Н. Д. Селиверстов — это тотальная слежка за всеми приезжающими в Петербург и выезжающими из оного, опросы всех столичных дворников и извозчиков по поводу подозрительных лиц, повальные обыски и аресты среди этих подозрительных. Это лишний раз свидетельствовало о том, насколько устарела система государственной безопасности, введенная Николаем I.
