Насколько командиры донских полков того времени предавались хищению частного имущества за пределами войска донского, приведу интересно-правдивый факт.
На Дону, в г. Новочеркасске проживали, в мое время, отставные донские генералы Мажаров и Сычев, которых даже сами казаки презирали за сделанные ими грабежи, в имениях богатых польских помещиков, во время восстания в Польше в 1863–1864 г., всевозможного движимого имущества, перевезенного ими на Дон, а именно: у генерала Мажарова была обставлена вся квартира редкою, изящной работы, мебелью и громадными, в бронзовой отделке, зеркалами с польскими титулованными вензелями и инициалами, и сверх того он располагал столовыми золотыми и серебряными сервизами величайшей редкости по изяществу работы. Генерал Сычев завладел редкими старинными бриллиантами, о которых говорил весь Дон, и которые красовались у его наследников при ношении, что мы сами видели. Казаки, не стесняясь, открыто высказывали, что упомянутые имущества Мажаровым и Сычевым были награблены в пределах Царства Польского и привезены на Дон.
Сколько на Дону сохранялось старых порядков, к которым казаки были привычны, конечно в большинстве не без расчета, тому служит такой интересный факт.
По Донской области шли ссыльные; для пересыльных уголовных арестантов (были) тракты, которые, распоряжением главного штаба войска Донского, должны были бы постепенно закрываться с проведением железных дорог по Донской области и в местностях, лежащих вблизи этой области; но этого своевременно не делалось, через что масса казаков внутреннюю службу отправляющих, в ожидании прибытия арестантских партий в этапные дни требовалась из станиц и хуторов на этапы, для конвоирования последних; но казаки, в особенности в рабочее время, откупались деньгами, чрез станичных атаманов, ведавших этапами и этапными путями, и эта повинность в натуре стоила больших денег для казаков, чем злоупотребляли, повторяю, станичные атаманы, не доносившие войсковому штабу о закрытии этапов и этапных путей. Эта натуральная повинность, стоившая больших, громадных денег, по всей Донской области, простиравшейся в поперечнике до 500 верст, была отменена чрез учреждение местных войсковых небольших команд из казаков же, что стоило войску всего 25 тыс. рублей, и чрез закрытие ненужных трактов и этапов.
Коснусь интересной бывшей стороны сего дела, а именно конвоирования по Донской области как больших, так и малых арестантских партий, из каторжников состоявших, что мне приходилось видеть воочию. Эти партии обыкновенно конвоировались не казаками, а двумя казачками, ехавшими верхом на конях, одна — впереди, другая — позади партии, с ружьями старой крымской системы, перевешенными чрез плечо, и сумками, в коих находились статейные списки и другие документы на арестантов. И партии, таким порядком, шли и следовали по всем пределам Донской области совершенно благополучно и без всяких побегов арестантов. Весь секрет дела заключался в том, что станичным атаманом объявлялось арестантам, что в случае побега или поползновения на побег, конвойные женщины-казачки должны были скакать в ближайшие казачьи селения, станицы и хутора и извещать о побеге арестанта казаков, которые должны были неотлагательно садиться на коней, с пиками и оружием, и скакать в степь для розысков бежавших арестантов, которые должны были быть все изловлены и наказаны в присутствии партии. Этот способ и объявление станичных атаманов настолько влияли на арестантов, что не только побегов, но даже поползновения на них со стороны арестантов каторжного разряда вовсе не было, как это было удостоверено официальною справкою от войскового штаба за десять лет сряду.
