Когда я зашел в царские палаты, то там уже сидело несколько воевод, с которыми Иоанн Васильевич, по-видимому, обсуждал будущие переговоры. Среди воевод был и Хворостинин, который приветливо кивнул мне головой.
По приказу царя все вышли, и мне пришлось рассказать о своем посещении послов.
Когда царь узнал, что болезнь Ходкевича неизлечима, то заметно помрачнел.
Видимо я не все знал и на этого шляхтича у царя были особые планы, а не только посольские дела.
Я сообщил, что могу попробовать вылечить больного, но за результат ручаться не могу, очень большая вероятность, что Ходкевич умрет во время операции.
-А сам то он что думает?- спросил меня государь.
-Решил он лечиться у меня после аудиенции царской, и положился на волю Господа нашего.
И мы с Иоанном Васильевичем, поглядев друг на друга, одновременно перекрестились.
Выйдя от царя, я направился в свой приказ, мне необходимо было узнать, как идут дела у моего аптекаря. Уже второй месяц он по моему заданию работал с каучуком, который собирали у меня в вотчине. К моему удивлению сухого каучука получилось несколько килограмм. Хотя за сбор корней одуванчика дети получали ничтожные деньги, но в целом пришлось потратить на этот небольшой тючок приличные средства. Я передал Арендту каучук, но не говорил, каким образом получена эта субстанция. Затем коротко объяснил, что эта упругая желтоватая масса называется каучук, растворяется она в бензине, с которым аптекарь уже был знаком. Потом я рассказал, что при повышении температуры каучук становится мягким и липким, а при морозе твердым. Я, конечно, знал, что резина получается путем вулканизации каучука с серой, но не помнил ни соотношений, ни степени нагрева, поэтому рассказав об этом Арендту, потребовал от него провести необходимые исследования и выяснить при каких условиях, возможно, получить необходимые мне образцы.
Арендт быстро сообразил, что мне нужно, и с энтузиазмом принялся за эти исследования.
Сейчас я сидел перед столом, уставленным аптечным оборудованием и, держа в руках лабораторный журнал, разглядывал маленькие образцы получившейся резины - результаты месячной работы аптекаря. Все было у него сделано Lege Artis (согласно правилам искусства).
Образцы пронумерованы, стояли даты их обработки. В лабораторном журнале на латыни каллиграфическим почерком были записаны условия проведения опытов. Я, просмотрев образцы, выбрал самые удачные с моей точки зрения, затем начал объяснять Арендту, что нужно сделать из оставшегося материала. По мере моих объяснений глаза аптекаря загорались фанатичным блеском, которым уже горели глаза моего "Кулибина" - Кузьмы.
