Если говорить о масштабах, то в одной только «Церкви Саентологии», по их собственным данным, сейчас состоит порядка полумиллиона последователей-россиян, отделения секты открыты в 50 регионах страны. Другие секты несильно отстают, а некоторые и превосходят саентологов по численности российских адептов и филиалов.
Принимая участие в деятельности Московского Комитета по спасению молодежи от псевдорелигий и тоталитарных сект, Мирослав видел десятки людей, вызволенных из уз сект. Все они возвращались к реальной жизни растерянными и беспомощными, как маленькие дети, оставшиеся без родителей. Они будто заново учились делать первые шаги, вдохи и выдохи, осязать окружающий мир, осмысливать происходящее. Духовно выпотрошенные, опустошенные, они больше не понимали, что хорошо, что плохо, и страдали суицидальным синдромом. Для возвращения к нормальной жизни, согласно статистике, человеку, покинувшему секту кришнаитов, требуется в среднем 11 месяцев, бывшему муниту — 16 месяцев, саентологу — 25,5.
Большую часть современных тайных и полутайных обществ Мирослав для себя также относил к разряду сект. «Телему», например, он считал классическим примером деструктивного культа, а Орден Телемитов, в котором ему сейчас зачитывали маловразумительные цитаты из кроулианской «Книги Закона», деструктивной псевдорелигиозной организацией. Другое дело, что численность адептов в таких обществах не столь впечатляющая, как в открытых сектах, а люди, руководящие процессами, не ставят наживу во главу угла — они искренне верят, что являются хранителями некоего тайного знания.
Погодин и сам тяготел к «тайным знаниям», интересовался каббалой, алхимией, мистическими учениями Древнего Египта, Греции, кельтов и индейцев и прочими, но сакральную значимость «Телемы», которая производила столь большое впечатление на последователей Кроули по всему миру, он категорически отрицал.
Мирослав считал Кроули душевнобольным человеком, склонным к творчеству. Его родители, члены фундаменталистской христианской секты «Плимутские братья», ежедневно читали сыну Библию, а мать в сердцах называла «Зверем 666». Это прозвище производило на него такое сильное впечатление, что впоследствии Кроули выбрал его своим «магическим именем». Видимо, ежедневная религиозная муштра вызвала в нем внутренний протест или просто повредила психику, в результате чего он подался в сатанизм. «Сатана — не враг человека, а жизнь, свет и любовь», — вывел очередную формулу «величайший маг XX века».
