— Боюсь, что в этих темах я окажусь не самым благодарным слушателем и не самым интересным собеседником.
— От вас этого и не требуется. Просто возьмитесь исполнить мою просьбу, нарисуйте эти картины. Можете не сомневаться, гонорар вас не разочарует.
— Но почему я?
— Я уже отвечал вам на этот вопрос, — мягко произнес Давид. — Потому что вы Фрида. Дело в том, что колоду Тота рисовала художница Маргарита Фрида Харрис. Мне бы хотелось, чтобы полотна, предназначенные для меня, были также нарисованы Фридой.
— Я могу подумать, стоит ли мне браться за этот заказ?
— Конечно. Возьмите колоду, чтобы предмет размышлений был перед глазами, и свяжитесь со мной в любое время, как только примете окончательное решение.
Этот разговор не произвел на Фриду какого-то особого впечатления — у каждого свои причуды. Она и сама была личностью незаурядной, поэтому легко принимала сложность внутреннего устройства других. Человеку обязательно нужно во что-то верить, так почему бы кому-то не верить в силу каких-нибудь карт, оберегов, пророков, чего и кого угодно? Ведь это время не предлагает конкретных и убедительных объектов для веры — ни Бога, ни царя, ни вождя, ни культа. Поэтому каждый наделяет верой то, что придется. Пусть так.
Вернувшись домой, она раскрыла колоду веером. Фрида Харрис, по-видимому, была недурной художницей и занимательной личностью — было в ее творении нечто гипнотическое. Карты приковывали внимание, каждая из них словно открывала перед Фридой глубокий туннель, в который хотелось ступать осторожно — шаг за шагом, но все дальше и дальше. Фрида оглядела пустую комнату, в которой не было Его, и подумала, что заказ появился кстати. Собственных новых замыслов для картин у нее пока не было — источник вдохновения укатил в заморские страны. А работать — всяко лучше, чем маяться скукой и тоской. Через пару часов она наугад вытащила из колоды Иерофанта, Смерть, Повешенного и Верховную Жрицу. Установила на мольберте новый холст и набрала номер Давида.
— Я возьмусь за эту работу, — сказала она.
— Это отличная новость, Фрида. С какой карты собираетесь начать?
— Это будет Иерофант.
— Это Иерофант, — с порога заявил Мирослав и бодро прошествовал по кабинету. Сел на стул напротив майора, который понуро макал чайный пакетик в кипяток, закинул ногу на ногу и легким движением руки бросил на стол цветную картонку.
— Что это? — полюбопытствовал Замятин, взяв в руки принесенный Погодиным предмет.
