- Не простая? Кром, что ты болтаешь!
- Кто-то наслал ее на нас... Или на кого другого, а мы просто попались на пути. Не бывает таких жутких штормов в середине весны! Не бывает! И еще: глянь, как бегут тучи... Словно их гонит кто-то... Бегут, вытягиваются копьем... а мы - на самом острие... мы или кто другой...
"Тигрица" в очередной раз рухнула в пропасть. Весла судорожно забили по воде, помогая судну вскарабкаться на зыбкую сине-зеленую гору, но надвигавшиеся сзади валы догнали корабль, нависли над палубой, прокатились по ней, смывая за борт моряков. Никто из них не успел даже вскрикнуть.
Сколько их осталось? - подумал капитан. У весел - шестьдесят, да еще один, отбивавший в гонг ритм гребли... А наверху - Харат, оседлавший деревянную тигрицу, четверо у передней мачты, двое - у задней... У люка никого... Значит, считая с рулевыми, уцелело девять человек, а полтора десятка уже покоились в соленой мокрой постели. Если не больше; волны, проломив борта, могли смыть людей и с гребной палубы.
Шуга вдруг встрепенулся, завертел головой, забормотал:
- Прах и пепел! Волны... иначе шумят... слышь, капитан? Иначе, говорю... ревут, не рокочут... словно бьются обо что-то...
- Скалы? Суша?
- Может, и суша... - не выпуская весла, кормчий вытянул шею, пытаясь разглядеть в полумраке берег.
- Хорошо, если суша, - сказал капитан. - Только откуда ей здесь взяться?
- От богов или от демонов... скоро узнаем, от кого... Если там песок, мы спасены, а если скалы, всем конец! Шмякнет нас, одни доски останутся в кровавом дерьме...
Капитан злобно выругался.
- А не мерещится тебе, Шуга? Отбил ребра, а вместе с ними и слух с разуменьем, а?
Но тут с носа, где торчал парусный мастер Харат, долетело:
- ...Ооо - ооов! Ооо - ооов! Беее - реее... Беее - реее...
- Чего он орет? - рявкнул капитан. - Берег или берегись? Что у него соль глотку проела?
Корабль взлетел на огромной волне, и теперь оба цеплявшихся за рулевое весло человека увидели впереди облачную темную массу, над которой плясал гигантский смерч. Он то стремительно вытягивался к небесам, касаясь туч широкой разлапистой воронкой, то оседал вниз, плющился и кружился у самой земли, будто хотел вобрать в себя камни, песок и воду, перетряхнуть эту смесь и выплюнуть ее прямо в сердцевину облаков. Ненасытная пасть его казалась черной, ведущей прямиком в утробу воздушного демона, и на фоне этой черноты белыми клыками торчали у берега утесы. На мгновение смерч представился капитану огромным змеем, чей хвост взбалтывал тучи, изогнувшееся тело касалось земли, а голова с зубастыми челюстями лежала на самом берегу, словно поджидая "Тигрицу" со всем ее экипажем.
