— Наверное, девчонку завел, — завистливо предположила Джейн.
— Если и завел, то я его с ней не видела, — сказала Джо. — А в «Ротонде» он сидел с двумя парнями. Без девиц.
— Где? — переспросила мама, меняясь в лице.
— В «Ротонде», — с невинным видом повторила Джо. — Там, между прочим… — Осознав, что выдала себя, она осеклась и побледнела как полотно. Но было поздно.
Мама, подбоченившись, начала кричать:
— Я тебе сто раз твердила, чтобы ноги твоей там не было, Джоанна Харрис! Тебе еще и восемнадцати нет, а ты уже по притонам шляешься! Что же будет, когда ты вырастешь? Может, ты хочешь, чтобы я полицию вызвала? Совсем распустились! Мало мне позора, который на нас Эли навлекла! Мне только еще одной малолетней преступницы в доме не хватало…
Я была готова застонать, вспомнив позорную попытку украсть юбку в универмаге.
— А вот у меня неприятностей с полицией не было, — похвасталась Джейн.
Ну просто паинька!
— Это только потому, что тебя еще ни на чем не поймали, — рассудила мама. Она поманила рукой Джо: — А ну иди сюда, мошенница. Дохни-ка, проверим, что ты пила!
Оставив маму принюхиваться к дыханию моей беспутной сестрицы, я отправилась домой, где застала Эмму за штудированием учебника по оказанию первой помощи.
— Я должна во что бы то ни стало восстановить утраченное доверие, — заявила она.
Позже, когда я гоняла Эмму по всему курсу, мы с ней приступили к обсуждению намеченной на субботу вечеринки. Вот уж где мы развернемся по-настоящему. Мы решили, что эта вечеринка должна войти в историю Бриндлшема. Прячьте своих отпрысков, горожанки, мы идем!
Но поначалу мы решили прогуляться по магазинам, чтобы приобрести платья, в которых можно было бы ощутить себя настоящими людоедками, выглядя при этом супермоделями.
И вот в субботу, в три часа дня, мы выходили с желанной добычей из «Мисс Селфридж», когда Эмма заметила его.
— Вот он! — взвизгнула она, хватая меня за рукав.
— Кто? — спросила я, оглядываясь по сторонам.
— Доктор Мартин. Вон там. Из «Маркса и Спенсера» выходит. Неужели он один, Эли? Господи, сделай так, чтобы доктор был один. — Закрыв глаза ладонью, она принялась бормотать какую-то языческую молитву.
Я, как ни старалась, все не могла его увидеть.
— Он в темно-синем пиджаке, — нетерпеливо подсказала Эмма. — И в темных очках. Три пакета несет. Два от «Маркса и Спенсера», а один от «Ласенцы».
Не успела я поразиться способности Эммы на лету подмечать такую массу деталей, как она, осознав смысл собственных слов, застонала, ломая руки:
