— Какая вы лапочка, Элисон. Покрываете Лиз даже после того, как она погубила ваше платье от Версаче.
Я скромно потупилась.
— У меня предложение, — вдруг заявила Шелли. — В нашем номере есть шампанское.
— А мы свое уже выпили, — хором сказали мы все.
— Как хорошо, что мы с Люком решили приберечь бутылку до особого повода, — прогнусавила Шелли. — И именно сейчас он появился. Здесь, на острове Антигуа, собрались восемь самых влюбленных и романтичных молодых людей на всем земном шаре. Разве это не чудесно? Давайте соберемся в нашем бунгало и прочитаем вслух те самые элегии, благодаря которым мы сюда попали.
Мы с Джереми обменялись затравленными взглядами. Мне до сих пор казалось, что элегии сочиняют в честь усопших.
— Пойдемте же, — настаивала Шелли, привыкшая, похоже, быть заводилой. — Я хочу послушать вас. Должна же я знать, чего ожидать через неделю.
— В каком смысле? — с недоумением переспросила я.
— Я имею в виду суперфинал. Борьбу за право называться самой романтической парой в мире. Вы ведь наверняка тоже тренируетесь от зари до зари?
У меня подкосились ноги.
— Что вы имеете в виду? — пролепетала я срывающимся голосом.
Похоже, только мы с Джереми не подозревали о том, какую свинью нам здесь подложили.
Пришел черед Шелли удивляться.
— Как что? — оторопев, спросила она. — Мы должны доказать всем, насколько сильно любим друг друга. — Лицо ее вдруг прояснилось. — Или вы шутите?
Я растерянно помотала головой. Джереми заметно побледнел.
— Мы должны отвечать на вопросы о привычках своих избранников, — терпеливо объяснила Шелли. — Причем ошибиться нельзя. Например, если вы скажете, что Дэвид предпочитает желе из черной смородины, тогда как на самом деле его любимое желе следует приготовить из логановой ягоды[13], то вы сразу выбываете из дальнейшей борьбы. Хотя, конечно, ни одна из нас не допустит столь чудовищной ошибки.
— Конечно, — поспешно согласилась я, холодея. Ведь я и номера телефона Джереми до сих пор наизусть не знала, не говоря уж о его привычках.
— Представляю, как это будет потешно! — восторженно воскликнула Шелли, хлопая в ладоши.
— А по-моему, затея совершенно дурацкая, — изрек Марк из Брисбена.
— Ну, не будьте букой. — Шелли забавно надулась. — Давайте начнем, девушки, я хочу знать, что вы написали о своих любимых. Если хотите, я первая зачитаю свою элегию.
Я вздохнула с облегчением. Если повезет и окажется, что в американской версии любовного признания не было ограничения на количество слов, то мы все успеем отправиться к праотцам, прежде чем Шелли закончит чтение. Тем более что свой экземпляр я все равно с собой не захватила.
