Если полиция до тебя доберется, думаешь, они поймут, для чего ты делал эту работу? Более чем вероятно, что они назовут тебя монстром и повесят твое фото на доску «особо опасен» по соседству с серийными убийцами и маньяками, в производстве которых так сведуща человеческая раса. Они будут изучать твое прошлое и чесать языками о том, какого ещё психа породило общество. Вся твоя работа, все усилия оправдать себя окажутся напрасными.
Тем не менее, ты мог бы быть полезен мне, Джек. Если мне будет служить опытный охотник на вампиров, это даст мне преимущество перед моими врагами в Правящем Классе.
От ренфилдов и огров своя польза, но они ничто по сравнению с обученным убийцей. Ты по-прежнему сможешь убивать вампиров сколько душе угодно, но только тех, кого я скажу. Ну же, мальчик, что ты на это скажешь? Зачем тратить силы и жизнь на защиту видов, вполне довольных тем, что они стройными рядами маршируют на бойню? Не лучше ли присоединиться к моей маленькой семье, чем вечно скитаться изгоем по миру?
Эстес повернулся к Нуару. Они были так близко, что оказались нос к носу. Лорд вампиров отпрянул, осознав, что его воспринимали не так, как ему бы хотелось, а в соответствии с тем, кем он был на самом деле: нечеловеком.
– Я не знаю, прав ты насчет человечества или нет, – сказал Эстес, и голос его сочился презрением. – Но в одном ты прав: ты определил мою судьбу. Именно ты выковал из меня инструмент собственного разрушения.
Вся лживая учтивость слетела с лица Нуара, сделав выражение жестким, как доска.
– Свяжите его. Я устал разговаривать с этим болваном, – сказал он, сделав рукой пренебрежительный жест.
Айгон хмыкнул, вытащив из кармана пальто длинную веревку. Эстес стиснул зубы, когда огр скрутил его, как рождественскую индейку. После этого все, что он мог делать – это лежать на боку на холодном, жёстком полу подвала.
Нуар присел рядом с Эстесом, бесстрастно изучая лицо своего пленника, словно энтомолог со спокойным интересом изучает жука, встречающего свой конец в морилке. Теперь, когда у него больше не было необходимости притворяться, инаковость Нуара была такой же вопиющей, как открытые гениталии.
– Ты так сильно любишь правду? – прошипел лорд вампиров. – Тогда ты её получишь. Мне неинтересно получить тебя в свой выводок. Ты всего лишь приманка. Я хочу твою «подружку» – ту, которую называют Синей Женщиной. Она придет за тобой.
– Как ты можешь быть уверен?
– Потому что я знаю вампиров, мой дорогой мальчик. А вампир всегда придет предъявить права на человека, который ему принадлежит.
