Самое темное сердце | страница 74
– Как, они полагают, человек может напиться этой дрянью? – прорычал Эстес, взбалтывая последние капли Джонни Уокера>[46] в стакане, наполненным наполовину растаявшим льдом и кока-колой.
– Ты, кажется, всё-таки преуспел в этом, – откликнулась она. – О, и к твоему сведению, я не собираюсь держать тебе голову, пока ты будешь блевать.
Эстес остановил на ней сердитый пьяный взгляд.
– Я не ожидаю от тебя ничего сверх того, о чём мы условились ранее.
– Отлично. Это смертельная поездка для тебя, приятель. А я лишь твоя попутчица.
Она упала на диван и сгребла пульт дистанционного управления, нацелив его на цветной телевизор, расположенный внутри искусно сымитированного шкафа. Экран замерцал как огромный глаз, показывая чёрно-белую фигуру мужчины, облачённую в мешковатый костюм с маленьким тряпичным сердцем, приколотым к его груди. Лицо мужчины было раскрашено, как у клоуна, из-под лысого парика подобно венку из шипов торчали локоны.
– Что это? – спросил Эстес с пренебрежением.
– Тот, кто получает пощечины.
Эстес неодобрительно посмотрел на экран, нахмурив брови.
– Почему без звука?
– Это было снято до того, как фильмы стали озвучивать. Ты ведь слышал о старом немом кино, не так ли?
– Нет, – прямо ответил он, падая на диван рядом с Соней. – Я даже никогда не был в настоящем кинотеатре. Только смотрел фильмы по ТВ или на видеоплеере.
– Точно. Я забыла, что ты…
– Вырос в сумасшедшем доме?
– Я хотела сказать «находился в кататонии десять лет», но да – это то, что я имела в виду.
– Мои познания полны пробелов. Думаю, ты бы назвала их слепыми пятнами. Я умею читать и писать, выучился американской истории, основам математики и биологии… но я никогда не посещал школу. И как только я выпустился из Института, мои интересы стали вращаться исключительно вокруг тех предметов, которые помогли бы мне выслеживать вампиров. Я взрослел необычно – не так, как это показывают по телевидению. Я не ходил в кино, не тусовался после школы, не читал комиксы и не играл в видеоигры. Знаю, я должен был перепробовать всё это, потому что все дети моего возраста делали это по ТВ, но мне никогда не выпадало случая.
Как насчёт тебя? Была ли ты когда-нибудь ребёнком?
– Да, я так полагаю. Но я не была собой тогда. Я была кем-то другим.
– Но ты ведь можешь вспомнить, каково это – быть ею, не так ли?
– Слишком больно.
– Ты играла в видеоигры?
– Тогда их ещё не придумали, – она обернулась к нему. – Ты действительно не можешь вспомнить ничего до той ночи?