Запах нового крестового похода, которым повеяло по Святой Земле, заставил отца Нуара, пятидесятилетнего Кёр де Нежа, вернуться из Франции. И когда он прибыл, Нуар был ошеломлён открытием, что у его отца есть шестнадцатилетняя жена. Её звали Матильда, и она была второй кузиной своего мужа по материнской линии, а также состояла в прямом родстве с Элеонорой Аквитанской>[44]. Барон, который был уже немолод, уступил давлению своих французских кузенов, настаивавших на том, чтобы он произвёл на свет законного наследника, чьё европейское и христианское происхождение не вызывало бы вопросов.
Одним из условий, которые поставила семья Матильды, соглашаясь на брак, было то, что Кёр де Неж должен отказаться от Лиши и Нуара и уволить их со службы, что он и сделал так же легко, как менял сапоги.
Лиша была расстроена случившимся, но не позволила этому сломить себя. Годами она была окружена драгоценностями и другими подарками, которыми осыпал её барон, и не теряла времени даром, выстроив особняк на Континенте. Нуар же оказался подготовлен не так хорошо – как финансово, так и эмоционально – и обнаружил, что у него ничего нет, кроме одежды на нём, меча и бастардского щита. Именно мать подарила ему коня в полной сбруе, оружие, а также – слугу из своего личного штата. Снаряжённый таким образом, он отправился в замок крестоносцев Монреаля и положил свой меч на службу Шатильону, зная, что вскоре ему представится шанс показать себя в битве перед своим новым господином.
В 1185 году Саладин сделал попытку захватить монреальский замок, но лишь попал в ловушку. Между Саладином и Шатильоном было заключено перемирие, но постоянно рискующий Реджинальд нарушил его, напав на караван и похитив родную сестру султана. Это было вопиющее оскорбление, которое подвигло Саладина объявить священную войну и вторгнуться в Королевство Иерусалим с самыми серьёзными намерениями.
Войска Саладина заблокировали главную дорогу к Тиверии и послали небольшой отряд атаковать город – в надежде, что крестоносцы в отлучке. Родственник Кёр де Нежа, граф Раймонд Трипольский, предупредил короля Иерусалима о хитрости Саладина, хотя его собственная жена находилась внутри осаждённого города. Когда наступил вечер, и вспыхнули огни, Шатильон, который никогда не дружил с Триполи, обвинил Раймонда в трусости и измене и убедил короля Гая изменить своё решение. Лишь однажды хвастливая бравада Шатильона не довела его до добра.
На следующий день силы Иерусалима совершили изнурительный марш-бросок по ужасной жаре и провели целую ночь без воды. В довершение всего, люди Саладина подожгли траву, наполнив воздух удушливым дымом, что усугубило чувство жажды и дезориентировало воинов. В конце концов, из-за дыма от горящей травы, валившего прямо в лицо, пехота нарушила строй, спасаясь бегством и разогнав кавалерию. Бесстрашия и стойкости тех, кто разместился на берегах озера Тиверии, было недостаточно, чтобы одержать победу над армией Саладина, которая окружила их, как саранча – поле спелой пшеницы.
