Эстес хмуро посмотрел на неё, как судья на подозрительного свидетеля. Чувство стыда сдавило Соне горло так сильно, что она отвернулась.
– Ты… лжёшь.
Она кивнула, не в силах выдержать его взгляд.
– Он использовал свою магию, чтобы сбежать. Забрал с собой своего чёртового огра. Ёбанный кровавый колдун.
– Это не… твоя вина… – проскрежетал он своим ломким, как крыло бабочки, голосом. – Я единственный… кто виноват…
– Сраная чушь, Джек.
– Я подвёл… своего отца… и себя… Соня… пожалуйста… Я хочу попросить тебя… сделать… одну вещь…
Соня видела, что его время на исходе и не хотела здесь оставаться.
– Нет. Это не должно произойти сейчас, Джек.
– Ты… снова… лжёшь мне… Я чувствую… как меня покидает жизнь… для меня всё кончено…
– С тобой всё будет в порядке.
– Нет… нет, не будет… Ты знаешь, что делать… Не дай мне… стать одним из них…
Соня заглянула в его глаза и почувствовала присутствие смерти, невидимой, но реальной, как кислород в воздухе между ними.
– Мне кажется, я люблю тебя, Джек, – слова вырвались с удивительной лёгкостью.
Скривившиеся губы Эстеса напоминали скорее гримасу, чем улыбку.
– Думаю… я тоже тебя люблю…
Он прерывисто вздохнул, словно на его грудь свалился огромный камень, его спина выгнулась, как лук Одиссея. Он вяло царапал своё горло, выпучив глаза из орбит. Всё закончилось так же быстро, как началось, и он упал в её объятия, безжизненный, как сброшенный костюм. Его голова склонилась набок, когда искра жизни в глазах постепенно угасла, напомнив картинку в старом телевизоре.
Соня нежно укачивала труп Эстеса, перебирая волосы на мертвенно-бледном лбу. Быть нежной с мёртвыми было намного проще, чем с живыми – это так несправедливо. Она прижимала его к себе, пока последнее тепло не покинуло его тело, оставив холодным, как глина, в её объятиях. Она не хотела делать то, что, как она знала, должно быть сделано, но у неё не нашлось ни одного возражения. Она обещала ему, что он не воскреснет, как один из немёртвых, истреблению которых он посвятил свою жизнь. Это будет, в значительной степени, непростая задача.
Она уложила его тело на полу так, что он вытянулся в полный рост, сложила руки на груди и приставила лезвие своего пружинного ножа к его горлу. Потом покачала головой и убрала лезвие обратно в узорчатую рукоятку. Лучше, если она использует для этой цели что-то более подходящее.
Когда она потянулась к внутреннему карману своей кожаной куртки, чтобы вытащить охотничий нож Эстеса, её пальцы коснулись холодного стекла. Она вытащила заговорённый флакон и вгляделась в светлые блики, танцующие в самом сердце его синевы. Возможно – только возможно – это был ещё не конец.
