— Для меня не хотела попросить, а для своего вертопраха небось выклянчила! — кричала княгиня.
Княжна Анна выслушала до конца мачеху, не сказав ни слова, только побледнела, и черные глаза ее сверкали. Потом она ушла с госпожой Жербер к Долгоруковым.
Там уже ожидал ее Саша Рибопьер. Во время танцев она как бы ненароком спросила его, все ли мечтает он об адъютантском мундире, будучи уже возведен в оруженосцы?
— Конечно, княжна. Кто из нас, корнетов, о сем не мечтает! И сами судите, быть ли оруженосцем мальтийского магистра, или адъютантом всероссийского императора? Полагаю, островок не идет в ряд со страной великой, как бы особливою частью света.
— Ах, а я бы предпочла обитание на тихом острове, куда бы не проникала людская зависть и злоба! — сказала княжна.
— О, конечно, если бы сей остров был населен вами, то б должно его предпочесть всему свету! — поспешил с комплиментом юный оруженосец.
Княжна засмеялась и подбежала к госпоже Жербер, окруженной молодецкими усами, палашами и ботфортами, что-то ей пошептала, а затем, достав маленький бумажник, написала на страничке, вырвала ее и отдала госпоже Жербер.
Та взяла записку и с низким поклоном немедлен но удалилась.
Веселье молодежи продолжалось, и время летело незаметно.
Вдруг вошла опять госпожа Жербер и, подойдя к княжне, присела до земли и сообщила:
— Исполнено!
Княжна весело рассмеялась и закружилась с Рибопьером в вальсе.
Рано утром на другой день за Сашей приехал флигель-адъютант Толбухин с приказом императора сейчас же явиться во дворец. О причине Толбухин не мог ничего сообщить.
По приезде в Зимний, юный оруженосец был проведен в кабинет императора. Там находился фельдмаршал Суворов. Государь посылал его в Италию спасать троны, которые опрокидывал мимоходом в титаническом развитии своей карьеры Наполеон Бонапарт, и Саша был свидетелем странных коленопреклонений перед Павлом и таинственных фраз, благословений и жестов, которыми напутствовал великого полководца великий магистр. Из кабинета императора Суворов бегом побежал в дворцовую церковь и долго лежал перед алтарем.
Император обратился к Рибопьеру и весело подмигнул своему семнадцатилетнему оруженосцу. В руках его была карта Европы. Он перегнул ее пополам и сказал:
— Видишь эту карту? Так разделю я Европу с Бонапартом, если только он возвратит ордену Мальту. Но пока не возвратил…
Император сделал ужаснейшую гримасу, захохотал и, подпрыгивая и потирая руки, повторил несколько раз:
