Теперь крошка надменно стоял перед князем, решительно протянутой ручкой заграждая ему вход в спальню красавицы.
— Madame еще в постели, князь! — говорил он по-французски.
— Ну, что ж из того! — возразил заискивающе Лопухин. — Я пришел к ней с сюрпризом! — громко прибавил он.
— Сюрприз?! Что у него такое, мистер Френсис? — спросил голос красавицы из спальни.
— Я ничего не вижу, кроме кипы пыльных дел в руках князя, — отвечал карлик.
— Юлия, позвольте мне войти, — воскликнул князь. — Вы не раскаетесь!
— Ну, хорошо, войдите, несносный! Постойте! Постойте!
Любопытство заставило Юлию покинуть постель и она едва, успела прыгнуть обратно в роскошное ложе под балдахином, украшенным страусовыми перьями, и закрыться одеялом, с такой стремительностью старый князь воспользовался милостивым разрешением.
Это была действительно прелестная женщина, с белокурыми локонами, огромными голубыми глазами, лебединой шеей и перловой грудью — истинный образец английской красоты.
Князь почтительно приблизился к ложу и, склонив одно колено, осыпал поцелуями протянутые ему ручки англичанки.
— Что это вы принесли? Купчие на те земли, которые обещались мне купить из конфискованных императором? — спросила англичанка.
— Nous autres savants… — сказал князь любимую поговорку. — Вы помните, прелестная Юлия, как в древности Юпитер сошел к красавице золотым дождем?..
И князь, вдруг вскочив, простер руку с кипой дел над ложем госпожи Госконь и потряс их. Ассигнации и кредитивы, действительно, дождем посыпались. Но князь не предусмотрел одного обстоятельства. Бумаги дел были засыпаны песком, и этот перепачканный песок посыпался на красавицу, черня лицо, шею, плечи и обнаженные руки.
— Вы сошли с ума, князь! Что вы делаете! — в величайшем гневе и испуге закричала Юлия. — Френсис! Френсис!
Совершенно ошеломленный неожиданным следствием мифологического сюрприза, подражатель Юпитера стоял неподвижно, держа в руках дела, из которых продолжал сыпаться песок уже на него самого. В спальню вбежал карлик и несколько болонок; и карлик и болонки вцепились в шлафрок князя из великолепной бухарской шали и тащили его от кровати, на которой стояла в одной прозрачной рубашке красавица, продолжая кричать в испуге и совершенно уверенная, что престарелый любовник ее помешался.
Если она действительно напоминала в эту минуту античную статую, слегка очерненную пылью веков, то князь Лопухин имел весьма отдаленное сходство с Юпитером.
— Боже мой, Юлия! Что я сделал! — наконец взмолился он. — Успокойтесь, я в здравом уме и полной памяти. Простите мою неловкость, мою несообразительность! Я никак не ожидал, что золотой дождь сопровожден будет песочным!.. Мистер Френсис, перестаньте меня теребить за шлафрок и уймите собачек. Их острые зубки дают мне себя чувствовать.
