И он стал временами уходить в сновидения или грезить наяву. Как-то получил письмо с фотографией от одной экзальтированной читательницы, Китай велик, разные в нем встречаются люди. Вслед за письмом пришла посылочка с кунжутными конфетами. Коробка была обернута красной бумагой с одним только словом - "Подношу". Фотография неважная, а конфеты вкусные, но в сопроводительном письме среди многословных и корявых фраз он обнаружил стихи, вычитал в них восхищение и преклонение, и это больше часа забавляло его. За последние годы он выслушал немало дифирамбов и уже привык к ним, как к глотку чая. Даже дешевенького, четверть юаня за лян[24] заварки (кипяточку добавишь, он совсем побледнеет, потеряет всякий вкус, появится горечь, солоноватость, кислота, терпкость - и не проглотишь). После дифирамбов наступают дни без них, и это тоже нестерпимо. Ведь чем больше похвал, тем больше их не хватает, это как наркотик, как нестихающий зуд. В последние дни уже не раздавалось никаких восхвалений, так что сладкие дифирамбы читательницы на какой-то миг послужили ему утешением.
Он было решил ответить горячим письмом, но подумал, что это будет хлопотно, и не ответил.
Такой психологический опыт подвиг его на рассказ, названный "Безответное письмо", опубликованный в иллюстрированном журнале со снимками сцен из балета "Лебединое озеро" на обеих сторонах обложки. После этого он получил шесть писем с фотографиями. Они, конечно, тоже остались "безответными". Тем не менее одна густобровая и большеглазая читательница лет двадцати отыскала его дом, и ему ничего другого не оставалось, как пригласить ее войти.
- Мне кажется, вы очень страдаете... - произнесла густобровая и большеглазая.
Он промолчал.
- Мне кажется, вы чего-то опасаетесь.
Он опять промолчал.
Говорить было не о чем, но читательница уходить не собиралась, принялась листать его рукописи, поднесенные ему журналы и книги, налила себе чаю, взяла конфетку из коробки "Сладких наложниц" и готова была обсуждать все подряд - журналы, книги, качество конфет, форму чайного стакана и даже высадку на луне американского космического корабля.
К обеденному часу вернулась Юйлин, и Вэнь Хан, не зная, как поступить, пробормотал вежливую фразу:
- Пообедаете с нами...
Читательница первая весело уселась за стол и не только сама уплетала, но и Вэнь Хану подкладывала, будто хозяйка дома...
Потом, разумеется, разразилась ссора с Юйлин.
7
Тесная квартирка, беспрерывные вторжения визитеров, нескончаемые распри с женой, то мелкие, то крупные, - все это привело к тому, что дом показался Вэнь Хану узилищем, а жизнь - приготовлением к казни.
