— Если бы мне нужно было только это, — вырвал у нее руку король.
Он встал, прошелся по террасе. Откуда-то издалека послышался одинокий крик муэдзина, а потом зазвучал и колокольный звон — окончилась ранняя служба. У Ричарда еще есть время принять решение, прежде чем в полдень отзвонят час шестой. Но обычно ни в чем не сомневающийся, не колеблющийся король Львиное Сердце еще так и не принял никакого решения. Поэтому и чувствовал такое отчаяние…
— Беренгария! — Рослый Ричард вдруг кинулся к ней, припал головой к ее коленям. — Королева моя, жена! Мы — короли огромной державы, но мы и паладины… И если я останусь в Святой земле… Конрад убит, у похода нет главы. И вожди нашего воинства просят меня остаться и вести их на Иерусалим.
— О, это такая честь, Ричард! Вы рождены для этого! — воодушевленно воскликнула Беренгария.
Он выпрямился. Оставаясь на коленях подле восседавшей на скамье Беренгарии, он смотрел ей прямо в глаза.
— Беренгария, я король. Я правитель, а в моих землях назревает заговор. Моя мать, которая некогда сама несла крест в походе, умоляет меня вернуться. Ибо иначе я могу лишиться королевства. Это мой долг! Кроме того, никто не знает, удастся ли нам вернуть христианам Гроб Господень, а королевство я могу потерять уже сейчас!
Сжимавшая руки Ричарда Беренгария резко отпустила их, почти отбросила. Ее обычно кроткие глаза сердито полыхнули.
— Мне стыдно слышать от вас столь малодушные речи, Ричард! Как вы можете сомневаться, что отвоюете Иерусалим, когда вас об этом просят… умоляют тысячи людей, взявших крест ради борьбы с неверными. И это вы, самый прославленный паладин!
Она резко встала:
— Да будет вам известно, что до того, как королева Элеонора приехала сватать меня в Наварру, я вообще не помышляла о браке. Я хотела остаться в монастыре одной из невест Христовых, и это было моим самым страстным желанием. Но когда сказали, что мне предстоит стать супругой и соратницей короля-крестоносца, поднявшего весь мир на борьбу с султаном, осквернившим наши самые ценные святыни… Поверьте, я не раздумывала ни единого мига. И я готова была претерпеть все трудности похода, готова была служить вам, выполнять ваши прихоти… даже смириться с вашим попранием моих супружеских прав… Но вот теперь вы говорите о своих владениях и больше не помышляете о славе освободителя Гроба Господнего…
— Беренгария, я думал, вы меня выслушаете и поймете, — раздраженно произнес Ричард и поднялся. — Моим землям в Европе угрожают война и разорение, моя мать не стала бы беспокоить меня по пустякам, однако она умоляет меня поспешить домой…
