– Разумеется, – насмешливо сказал Геринг. – Но ты ведь за всеми следишь, не так ли, Генрих?
Гиммлер сердито на него посмотрел, но не ответил.
Геринг мысленно улыбнулся иронии этой ситуации. Они ненавидели и боялись друг друга, они соперничали друг с другом за положение в Рейхе и за расположение Фюрера. Однако в данный момент они были союзниками.
Они оба понимали, что продолжительный успех Рейха, их карьеры, даже их жизни зависели от одного человека – Адольфа Гитлера.
От Фюрера.
А Фюрер сходил с ума.
3. ОДЕРЖИМЫЙ
Позже, той же ночью, невысокий коренастый мужчина с толстой шеей спешил по коридорам гостиницы «Дойчер Хоф». Остановившись напротив одной из дверей, он тихо постучал:
– Герр Доктор?
Ему ответили:
– Войдите!
Поскольку было три часа ночи, посетитель удивился, обнаружив, что Доктор одет и не спит. Он сидел в кресле, в кругу света, отбрасываемого высоким торшером.
– Да?
– Простите, что потревожил вас так поздно, герр Доктор. Меня зовут Борман, Мартин Борман. Я имею честь быть секретарём Фюрера.
Доктор кивнул, но ничего не сказал.
– Фюрер... – начал Борман.
– Хочет меня видеть, – закончил Доктор. – Как видите, я уже готов и жду.
Мартин Борман посмотрел на Доктора с благоговением. Откуда он мог знать?
– Пройдёмте за мной, герр Доктор.
Борман провёл Доктора по тихим коридорам, затем в дверь, охраняемую эсэсовцами, а затем в большую слабо освещённую комнату. В комнате основным предметом мебели был огромный стол, на котором горела единственная настольная лампа. За столом сидел Адольф Гитлер и быстрым нервным росчерком одну за другой подписывал бумаги.
Когда Борман заводил Доктора, Гитлер подписал последний документ в толстой стопке, отодвинул стопку в сторону и облегчённо вздохнул. Борман поспешил к нему, чтобы забрать и унести подписанные документы.
– А, мой добрый Борман, – сказал Гитлер. Он посмотрел на Доктора. – С Борманом я могу за десять минут изучить стопку досье, над которой с другим человеком работал бы несколько часов, – он встал и положил руку на плечо Бормана. – Если я скажу ему «Напомни мне об этом через шесть месяцев», я могу быть уверенным, то он это сделает.
Борман покраснел от гордости. Такие моменты похвалы были для него смыслом существования.
– Я буду рядом, на случай если понадоблюсь, мой Фюрер, – он кивнул и ушёл, унеся с собой стопки документов.
Гитлер подошёл к одному из двух кресел, стоявших у окна, жестом предложив Доктору сесть в другое. Какое-то мгновение он смотрел в окно. Всё ещё были видны остатки процессии с факелами, изгибавшейся по улицам Нюрнберга.
