К слову, довольно многие из круга Константино недоумевали по поводу его привычки нанимать живых слуг. В основном такой вопрос возникал у молодых, скороспелых богатеев, так называемых «нуворишей», сколотивших состояние во время экономического бума лет десять назад. Роботы, доказывали они, более эффективны, и платить за них приходится лишь единоразово. Константино лишь улыбался в ответ и называл себя старомодным. Однако вся суть заключалась в том, что именно ему принадлежала «СервоПрислуга», крупнейшая компания по производству роботов в пространстве Конфедерации, и он знал, что платить за них нужно значительно чаще, чем один раз. Морально стареющие и не особо эффективные механизмы нуждались в регулярном сервисном обслуживании, и именно это позволяло «СП» оставаться на плаву.
Кроме того, Константино предпочитал держать людей занятыми. Чем большим он даст работу, тем меньше станут заразой в недрах Трущоб…
К размышляющему отцу подплыла Нова:
— Папа, ты всегда замечаешь, как хороши слуги… но никогда не позволяешь им поучаствовать в празднике.
— Прошу прощения? — Естественно, как только он думает о слугах, Нова тут же об этом узнает, пусть даже лишь подсознательно.
— Они тоже люди, папа… и они трудятся так усердно. Не думаешь, что они заслужили эту сказочную антиганскую буйволину намного больше, нежели, скажем, он?
Нова указала на Гарта Дюка, который, вероятно, посчитал чашу с пуншем небольшим бассейном и начал снимать ботинки. Константино огляделся, но Борис уже спешил к Гарту, пока тот не устроил сцену. «Точнее сказать — очередную».
— Так что?
Обернувшись и вновь взглянув на дочь, Константино понял, что не может противиться этим умоляющим зеленым глазам. Уже не первый раз дочь выпрашивала поблажку для прислуги. И Нова обычно получала, что просила, — Константино не отказывал ей ни в чем — однако не извлекала личных преимуществ из слабости отца, хотя вполне могла себе устроить. Элефтерия однажды сказала, что телепатия Новы, видимо, позволяет ей расценивать слуг как людей, а не как прислугу, поскольку их мысли похожи на мысли любого другого человека.
Сама Нова об этом не догадывалась, разумеется. Она просто считала себя крайне восприимчивой молодой девушкой.
Константино потянулся и коснулся ладонью щеки дочери:
— Милая моя девочка… ты же знаешь, я не могу тебе ни в чем отказать.
Он отвернулся и включил микрофон, встроенный в верхнюю пуговицу пиджака.
Скрытые по всему залу динамики, разнесли голос хозяина дома поверх гула вечеринки:
