И мы тоже, одновременно захихикали…
– Ну: что будем делать? – вопросительно взглянул на моего директора ака-Борис.
– Придется принимать меры. – расстроено согласился директор и, грозно сдвинув брови, обратился ко мне: – Садись, и пиши объяснительную. Про премию, естественно, можешь позабыть, а вот насчет работы и вообще… (многозначительно взглянув на ака-Бориса), разговор сейчас будет особый.
Старый лис, недоверчиво взглянув на нас и, недовольно передёрнув плечами, попятился к двери.
– Короче: – едва только вышел мент, наклонился ко мне через весь стол шеф, – вы их пригласили сегодня к тебе в бар, на филармонию. – скорее утвердительно, чем вопросительно обратился он ко мне. – Так вот: я вечером приеду и разберусь. Точнее – разберёмся. Сафо в курсе. Подготовь там наши места, хорошо? Так что, у тебя есть шанс реабилитироваться…
«Вот так всегда: – подумал я, выходя из кабинета и направляясь на базар за фруктами, – ну почему одним всегда всё, а другим – не везёт? Почему?!
Наби относился к тому типу преуспевающих и удачливых людей, деловые качества которых могли раскрыться лишь в советскую эпоху. Являясь продуктом своего времени и не выделяясь чем-то особо примечательным, он, тем не менее, обладал исключительным обоянием, хорошо подвешанным языком и каким-то невероятным чутьём, позволяющим ему с поразительной легкостью располагать к себе чиновников всех мастей и устанавливать с ними тесные дружеские отношения. Его пронырливость (в хорошем смысле этого слова) и невероятная пробивная способность на пути к достижению поставленной цели, не могли не поражать современников и тех, кто лично его знал. Он был вхож во все существовавшие в то время «высшие круги», как принято теперь выражаться, «бомонда». Двери кабинетов больших начальников и сотрудников аппарата ЦК Обкома партии, открывались им чуть ли не лёгким пинком.
Являясь жизнерадостным по натуре, он ни на минуту не расслаблялся, проявляя кипучую деятельность и заражая своим оптимизмом всех, кто так или иначе соприкасался с ним. Идеи нескончаемым потоком низвергались из его светлой головушки, словно фонтаном, обдавая свежими искрами всех вокруг. Буквально, на ровном месте, из Ничего, он в короткое время мог сотворить Нечто, что повергало в изумление окружающих и знакомых. Одним словом, это был настоящий мотор, «вечный двигатель»… Его уникальные качества давно уже обросли в народе легендами и стали предметом весёлых историй, а его имя – нарицательным. Стоило кому-нибудь в городе проявить себя, осуществив какую либо удачную авантюру или реализовав оригинальную идею, как тут-же, о нём могли с гордостью сказать: «Ну, прямо-таки, вылитый второй Наби!».
