Так вот, о словесности. Тут возникает вполне тургеневский вопрос: если сливки таковы, то что же молоко?
И ЛЕНИН, ДЕБИЛЬНЫЙ ТАКОЙ…
Ю. Арабов. Столкновение с бабочкой. – М.: АСТ, 2014
Октябрьская революция прошла по самому бархатному сценарию. Государь император решил не отрекаться от престола, заключил сепаратный мир с Германией и назначил товарища Ульянова-Ленина премьер-министром. Немыслимый гибрид диктатуры пролетариата с конституционной монархией обернулся столь же немыслимым процветанием: пятикратный рост производства, твёрдая червонная валюта плюс электрификация всей страны. В подвале Ипатьевского дома расстреляли элиту РКП(б), а Гражданская счастливо издохла в эмбриональном состоянии…
Я вовсе не противник альтернативной истории, ибо сам грешен. Однако Ю. Арабов отважно шагнул за пределы жанра и создал нечто архиальтернативное: параллельную реальность на грани фэнтези. Играли вы когда-нибудь в альтернативные шахматы? А у Арабова играют:
«Он сделал первый ход белой ладьёй».
Ей-богу, настолько плодотворной дебютной идеи не знали даже Старые Васюки. А видели вы балтийца в альтернативной форме? Арабов, судя по всему, видел:
«Вошёл председатель судового комитета Александр Белышев. Без матроски на голове».
Сделайте милость, подарите автору словарь Ожегова! А вот краткий курс альтернативной географии:
«Что может быть хуже Нижнего Волочка?»
Или альтернативной речи:
«Весёлый, как гуталин, Карл Радек», «с влажным лицом размороженного сала»…
Д. Быков характеризовал Арабова так: «Талантливо безумный или безумно талантливый». Согласен с аттестацией ровно наполовину: безумия тут хватает, чего не скажешь о таланте. Впрочем, всё перечисленное легко списать на редакторский брак. Авторский брак в «Столкновении с бабочкой» не в пример хуже.
Говоря об отечественной истории, весьма просто впасть в бинарную оппозицию. Проще говоря, свести всё к чёрно-белой гамме, забыв о полутонах. Точно так и поступил Арабов: образы Николая II и Ленина редуцированы до неприличия – а что, дёшево и сердито!
Расстрелянные Сталин, Свердлов и Коллонтай, можно сказать, ещё дёшево отделались. Ильичу сочинитель приготовил кару не в пример худшую – неспешное публичное шельмование. Ленин в арабовской трактовке – персонаж соц-арта… да не соц-арта даже, а позднесоветских анекдотов. Первоисточник легко опознать по нескольким «ленинским» репликам:
«На заборе тоже написано. Однако вы не суётесь в него, а идёте прямо в публичный дом».
