К 5 декабря сил у нас было явно недостаточно, а на следующий день могли уже иметь по два полка от каждой из трех новых дивизий. Это сильный ударный кулак. К 7 декабря должны были прибыть и третьи полки, которые потребовались бы лишь на второй день. Взвесив все обстоятельства, Военный совет армии попросил разрешения у командования фронта начать наступление 6 декабря. Просьба была удовлетворена.
Теперь оставалось уточнить свой прежний план.
Вместо 379-й дивизии, немного запаздывавшей, решили взять 82-ю кавалерийскую из подвижной группы. В группе Чанчибадзе оставить пока только 107-ю дивизию, усиленную танковым батальоном, а с прибытием 379-й стрелковой дивизии обстановка покажет, как действовать дальше.
Отказались мы и от артиллерийской подготовки перед началом наступления. Это было довольно необычное решение. А руководствовались вот чем. Конкретных целей для артиллерийской подготовки было мало. Противник опирается на узлы сопротивления, организуя их в населенных пунктах. Да и с боеприпасами у нас не густо. В этих условиях для поддержки наступающей пехоты выгоднее иметь дивизионы, батареи, даже отдельные орудия непосредственного сопровождения, иначе говоря, бить неприятеля орудиями прямой наводки.
Важно было свести на нет преимущество противника в танках и авиации, навязать ему свою волю, принудить сражаться оружием ближнего боя — пулеметом, автоматом, винтовкой, гранатой и даже врукопашную — словом, тем, чем мы были тогда сильны.
А в данной обстановке этого можно было достигнуть только ночью. Вот тут-то и пригодятся охотничьи навыки, стойкость сибиряков и уральцев.
И мы решили начать наступление ночью. Исходили из того, что атака пехоты против танков в условиях хорошей видимости не сулит успеха: пехоту просто перебьют. А в темноте вражеские танки не смогут постоянно вести прицельный огонь. К тому же и завести боевые машины будет трудно (мы знали, что немецкие танки не имеют системы подогрева). Нелегко будет противнику распознать силы наступающих. Да и авиация в это время суток слепа. Словом, ночь — союзник смелых и умелых. А сибирякам смелости и умения не занимать.
Подсчитав свои силы и ориентировочно прикинув силы противника, получили примерно такое соотношение: на направлении главного удара в десятикилометровой полосе мы имели двадцать стрелковых батальонов, двести шестьдесят пять орудий и минометов, двадцать танков, а противник — десять стрелковых батальонов, сто пятьдесят орудий, сто пятьдесят танков. Таким образом, в пехоте и в артиллерии на нашей стороне почти двойное превосходство, но по танкам враг был сильнее в семь — восемь раз. Рассуждая математически, наступать при таком соотношении сил нельзя. Военная наука требовала: при наступлении на участке главного удара иметь не менее чем тройное превосходство над противником. Так нас учили в свое время в академиях. Но в жизни часто бывало по-другому…
